Зик замолкает и отводит взгляд, ведя себя так, словно я ничего не говорила. Он молчалив как могила до конца сеанса, отказывается участвовать и больше не разговаривает со мной. Даже когда мы разбиваемся на пары для занятия. Он смотрит в окно, стиснув зубы и оставаясь неприступным. Я остаюсь заполнять рабочие листы о регулировании эмоций в одиночестве.
— Вот и все, ребята. Увидимся на следующей неделе и запомните эти слова. — Люк улыбается в конце болезненного сеанса. — Мало-помалу мы отпускаем потерю. Но никогда не любовь.
Я вздрагиваю от горького, полного ненависти смеха, который исходит от Зика, нарушая его непроницаемое молчание. Люк не реагирует на это, покидая комнату со своим обычным профессиональным энтузиазмом. Я хватаю свой рюкзак и убегаю как можно быстрее, чтобы избежать неловкого разговора, мне нужно побыть одной. Только когда я возвращаюсь на автобусную остановку, теребя наушники, мне становится немного легче дышать.
— У тебя есть имя или что-то в этом роде?
Вскидываю голову, мой взгляд останавливается на высокой фигуре, закуривающей сигарету рядом со мной. Руки Зика слегка дрожат.
— Ну?
Прочищая горло, я крепко сжимаю свою карточку.
— Х-Хэлли.
— Ха, Хэлли. — Он передразнивает мое имя, куря и внимательно наблюдая за мной.
Мое сердце подпрыгивает от облегчения, когда подъезжает автобус, предоставляя прекрасную возможность сбежать. Я больше не говорю Зику ни слова, запрыгиваю внутрь и в оцепенении нахожу свое обычное место.
К тому времени, как я выглядываю в окно, он уже давно ушел.
Что это, черт возьми, было?
Глава Третья
Хэлли
— Давай же… ты обещала! — Робин стонет, роясь в моем жалком гардеробе. — Как насчет этого? — Она достает короткое черное платье, которое я не носила пару лет. Оно слишком короткое и откровенное для моей дерьмовой уверенности.
Я откладываю блокнот и рассматриваю его, пытаясь придумать предлог, чтобы взять свои слова обратно.
— Даже не думай о побеге. Надевай это чертово платье.
Выхватывая у нее платье, я выдавливаю улыбку, которая не касается моих глаз.
— Я и не собиралась! Даже закончила работу в бистро пораньше специально для тебя, требовательная сучка.
Она подмигивает мне, подпрыгивая от возбуждения.
— Сегодняшний вечер будет чертовски хорош!
— Угу. — Я снимаю спортивные штаны и майку, и быстро натягиваю платье через голову.
Оно облегает мое крошечное тело, квадратный вырез обнажает острые ключицы. Я всегда была маленькой, чуть больше 5 футов и едва весила восемьдесят фунтов. У меня бледная кожа, длинные, слегка вьющиеся каштановые волосы и ряды пирсинга в эльфийских ушах. Если присмотреться повнимательнее, у меня за левым ухом вытатуирован полумесяц и еще несколько татуировок в других местах.
— Черт возьми. Ты выглядишь такой милой.
Сморщив нос, я рассматриваю свое отражение.
— Милой?
— Перестань ныть. Подожди, я могу немного оживить образ. — Робин исчезает в нашей тесной квартирке, возвращаясь через несколько секунд с парой опасно высоких ботинок на каблуках и тюбиком красной помады.
— Тебе они подойдут. А помада подчеркнет твои глаза.
Я верю ей на слово и зашнуровываю сапоги до бедер, чувствуя себя немного старше себя. Это прибавляет мне еще несколько дюймов, а в сочетании с коротким подолом платья я действительно выгляжу довольно сексуально.
— Это слишком, — стону я.
— Заткнись. Год почти закончился, пора праздновать.
Робин слегка завивает и опрыскивает мои волосы, идеально взъерошивая их и оставляя несколько прядей, чтобы прикрыть мои ярко-голубые глаза, подведенные подводкой. К тому времени, как она заканчивает с красной помадой, я нервничаю и мне не терпится уйти, просто чтобы мы могли снова вернуться домой.