- В данных обстоятельствах они с таким же успехом могли бы жить и на Луне. - Пол оттолкнулся от шкафа и приподнял брови, заметив, что она вновь дернулась к стулу, готовая воспользоваться им как оружием, если он сделает хотя бы шаг в ее сторону. - Не бойся, я больше не собираюсь оказывать на тебя давление... Во всяком случае, не таким способом!
Робин подняла трясущуюся руку и откинула назад разметавшиеся по лицу волосы, только теперь заметив, что лишилась заколки.
- Что бы это могло значить?
- Я же говорил, что для нашего воссоединения есть причины.
Она устало взглянула на Пола, все еще не убежденная в том, что он не возобновит попыток обнять ее.
- Должна сказать тебе сразу: никакая из найденных тобой причин не покажется мне достаточно веской!
- Даже то, что дочь моей сестры может провести остаток детства в приюте?
В серьезности Пола не было никаких сомнений. Все его ехидство как рукой сняло. Робин знала, что его единственная сестра несколько лет назад умерла в Южно-Африканской Республике, оставив трехлетнюю дочь на руках мужа. Знала она и о том, что муж впоследствии прервал все связи с семейством Темпл по причинам, о которых Пол никогда не распространялся.
- Насколько я понимаю, что-то случилось с твоим зятем? растерянно-смущенно спросила она.
- Несколько недель назад его машина застряла на переезде. Он не успел выскочить. - Голос Пола оставался бесстрастным. - По-видимому, у него нет других родственников, поэтому тамошние власти обратились к бумагам моей сестры. Поскольку наши родители в разводе, я остаюсь единственной надеждой Уэнди.
- Ясно. - Робин помолчала, нахмурив брови. - Я, конечно, сожалею, но никак не могу понять, при чем здесь я?
- При том, что я собираюсь удочерить ее на законных основаниях, а одинокому мужчине ни за что не позволят стать опекуном девятилетней девочки, если это не его дочь. Необходимо уверить власти в том, что наш брак стабилен.
Робин во все глаза уставилась на него, чувствуя, как под ложечкой растет болезненное ощущение. Он хочет вернуть ее не потому, что не может без нее жить, а потому, что иначе ему" не позволят удочерить ребенка сестры!
- Это шантаж, - сдавленно проговорила Робин.
- Знаю. - В его голосе звучало все что угодно, только не раскаяние. На лице появилось столь знакомое по их последним случайным встречам застывшее выражение. - Я готов пойти на все ради будущего Уэнди.
- Даже на то, чтобы причинить страдания другому человеку? - У Робин сдавило горло, и она с трудом проталкивала слова:
- Наш брак распался, когда я узнала о тебе и Эдне Пауэлл. Почему от меня ждут, чтобы я обо всем забыла?
- Потому что я прошу тебя об этом. Хорошо... - он поднял руку, принуждаю тебя. Как уже говорил, я не хочу повторять пройденное. Нам нужно начать с чистого листа. - Его голос смягчился. - У нас по-прежнему есть то, что необходимо для удачной попытки. Мы только что убедительно это доказали.
- Ты и впрямь думаешь, что я когда-нибудь снова смогу тебе доверять? надтреснутым голосом спросила Робин, всем телом дрожа от напряжения.
Серые глаза твердо встретили ее взгляд.
- А разве ты когда-нибудь доверяла мне?
- Конечно! Иначе я не вышла бы за тебя замуж.
- Ты вышла за меня замуж потому, что я отвечал всем твоим критериям, сказал он. - Давай не будем делать вид, что ты относилась бы ко мне так же, будь я клерком, работающим от звонка до звонка и приносящим домой скромное жалованье. Ты хотела той жизни, о которой пишешь. Тебе нужен был мужчина, удовлетворяющий тебя в постели, и я не припомню, чтобы когда-либо сплоховал там... как, впрочем, и в любом другом месте.
- Это не так! - Ее протест был полон боли. - Я любила тебя!
- Ты любила созданный тобою образ, - безжалостно возразил Пол. - Я был твоим ожившим персонажем. Эту роль я согласен был играть до поры до времени, но не всю жизнь. В каком-то смысле Эдна была моей попыткой выхода из сложившейся ситуации.
- Так, значит, во всем виновата я! - Робин с трудом сдерживалась.
- Нет, - сказал он. - Большая часть вины лежит на мне: я потворствовал твоим фантазиям. По крайней мере, теперь ты видишь меня таким, каков я есть на самом деле.
Робин перевела дыхание и вздернула подбородок, призывая на помощь гордость.
- Вот в этом ты прав как никогда. И я с трудом могу представить тебя в роли идеального отчима для твоей племянницы.
На его лице едва заметно дрогнул мускул, но ни взглядом, ни голосом Пол не показал, что выведен из равновесия.
- Я в состоянии обеспечить ей лучшую жизнь, чем любой детский дом.
Она вынуждена была признать, что в этих словах есть доля истины.
Скупостью Пол не страдал. С ним ребенок никогда не знал бы недостатка в том, что можно купить за деньги. Робин готова была оценить его чувства по отношению к Уэнди, даже восхищаться его намерениями, но чего совершенно не могла принять, так это полного отсутствия заботы о ее чувствах.
- Сожалею, - грубовато сказала она, - но ничем не могу тебе помочь.
- Скажи лучше - не хочешь. - Из его позы исчезла всякая расслабленность, губы и подбородок отвердели.
- Повторяю: я не могу. - Робин заставила себя твердо встретить его взгляд, в котором чувствовалась теперь сталь - свидетельство крайнего нервного напряжения. - У меня... другие планы.
- Какие же именно?
- Я собираюсь выйти замуж за другого человека.
Раздался короткий резкий смешок.
- Ты отдаешь себе отчет в том, что это двоемужество?
- Я, разумеется, говорю не о завтрашнем дне. - Робин изо всех сил старалась, чтобы голос звучал уверенно. - Шон готов ждать до тех пор, пока я не освобожусь.
- В таком случае ему придется ждать очень долго!
Глаза Робин потемнели. Тщательно подбирая слова, она проговорила:
- Ты не можешь помешать мне развестись с тобой. Пол. Как не можешь и вынудить меня вернуться к тебе. Если тебе нужна женщина в доме, чтобы заботиться об Уэнди, уверена, недостатка в претендентках не будет. Возможно даже, по такому случаю к тебе вернется Эдна.
На этом она остановилась, поняв по выражению его лица, что продолжать значит испытывать судьбу. Пол никогда не прибегал к физическому насилию, но сейчас, казалось, был близок к этому: глубоко засунутые в карман руки, словно с трудом удерживаемые от того, чтобы не сжаться на ее горле, сверлящий взгляд серых глаз.