Дейл поставил чемодан, который нёс, на пол и позвонил в звонок. Я стояла рядом и неловко молчала, ожидая, когда бабушка откроет дверь. Переложив чемодан из одной руки в другую, я нахмурилась. Какого чёрта она так долго возится? Наконец, дверь распахнулась, и моя бабушка, с идеальными кудрями вокруг полного лица с толстым слоем косметики, и безупречно одетая, посмотрела на меня сверху вниз. Именно это у неё получалось лучше всего. Я для неё стала разочарованием с момента, как двенадцатилетняя переехала после смерти родителей.
— Милли Мэй, почему ты так долго? — спросила она, уперев руки в бока, затем перевела взгляд на Дейла, и выражение её лица смягчилось. — Дейл Хоторн, ну разве ты не джентльмен?
— Ничего страшного, миссис Хант. Я просто подвёз Милли из аэропорта. — Дейл поднял чемодан. — Можно?
Бабушка отступила, чтобы Дейл мог поставить чемодан в прихожую.
— Знаешь, Дейл чертовски жаль, что ты занят. Уверена, что такой хороший человек, с южными ценностями именно то, что нужно моей Милли.
— Я сама могу позаботиться о своей личной жизни, спасибо, — сказала я. — И спасибо, Дейл, что подвёз.
— Всегда, пожалуйста, Милли. — Дейл махнул. — Хорошего вечера, миссис Хант.
Мы с бабушкой какое-то время молча провожали Дейла взглядом. Уровень моего беспокойства уже подскочил. Опять придётся тайком проносить алкоголь в комнату. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Мне двадцать шесть лет, и я не должна тайком протаскивать алкоголь. И всё же, я здесь, в штаб-квартире проклятого запрета.
Дейл завёл машину, и я махнула ему, заставляя себя радостно улыбнуться.
— Что же, Милли Мэй, возможно, ты не смогла устроить личную жизнь, но, слава Богу, не связалась с таким неудачником.
Я округлила глаза и посмотрела на бабушку.
— Ещё раз?
— О, ты меня слышала, — ответила она, отмахнувшись. — Пошли, мы опаздываем на ужин в клуб.
Я никогда раньше не слышала, чтобы бабушка говорила о ком-то плохо.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
Она закрыла дверь и повернулась ко мне, выгнув бровь.
— Милли Мэй, я, может, и не всегда довольна твоими решениями, но уж точно не собираюсь передавать наследство этой семьи какому-то официанту.
Я нахмурилась. Она принялась рассказывать, что я могу и чего не могу сделать, ссылаясь на семейное наследие как на решающий факт. Неважно, сколько раз я говорила, что мне всё равно, унаследую ли я чудовищный дом площадью в пять тысяч квадратных футов или нет. Я знала, что должна хотеть богатств и статуса, которыми так гордилась бабушка, но нет. Мне всё это не нужно.
Мама ушла от роскоши и вырастила меня в доме на берегу реки с двумя спальнями и огромным крыльцом. У нас была одна ванная, и единственная столовая находилась в кухне, залитой солнечным светом. Дом был маленький, но забитый книгами, настольными играми и любовью. У меня сдавило горло при воспоминании о доме детства. Моих родителей не было уже тринадцать лет, а всё скучаю по ним.
— Быстро приведи себя в порядок, Милли Мэй, — сказала бабушка. — Мне нужно снова представить тебя обществу.
— Бабушка, я сейчас не очень хочу с кем-нибудь встречаться, — возразила я.
— Думаю, что нет, дорогая, — сказала она. — Ты ещё в трауре.
— Спасибо.
Она фыркнула.
— Конечно! Что они подумают, если ты снова начнёшь с кем-то встречаться так скоро? Достаточно уже того, что ты жила с тем мужчиной. Мне пришлось сказать всем, что вы помолвлены.
Я тряхнула головой, сожалея о решении вернуться. У меня не было сил спорить с бабушкой. Я начала подниматься по лестнице в свою старую комнату, волоча чемодан. Я ожидала чего-то подобного, поэтому упаковала необходимую одежду.
— Дай мне десять минут.
— С косметикой не переборщи, — крикнула она внизу лестницы.
Дверь в мою старую комнату была закрыта, и я стояла перед ней целую минуту, тупо таращась, прежде чем, наконец, заставила себя открыть её. Глубоко вдохнув, я вошла внутрь. Всё было точно так же. Ничего не тронуто, будто комната знала, что в итоге я вернусь. Ну, это не совсем так. Всё безупречно. Словно экономка каждый день вытирала пыль.
Жалость к себе сдавила грудь, пробуждая чувство опустошённости. Как так получилось, что за такое короткое время моя жизнь разрушилась? Пять лет назад, когда я уехала, у меня была степень в бизнесе и целый вагон желаний.
Я поставила чемодан рядом с белым комодом и начала снимать дорожную одежду, направляясь в ванную комнату. В доме моей богатой бабушки были свои привилегии. Хотя я и жаловалась на отсутствие простоты в детстве, знала, что мои подростковые годы были бы гораздо менее приятными, приходись мне делить одну ванную с обоими родителями. Я плеснула в лицо водой и вытерлась мягким розовым полотенцем с рисунком морских раковин. Затем порылась в ящике и нашла серебряную расчёску, которую оставила там. Это подарок на шестнадцатый день рождения, и хотя она красивая, совсем не справлялась с моими густыми, светлыми волосами.