— О твоём бойфренде. Он творил плохое, он мерзость.
Я хмурюсь.
— У меня нет бойфренда. — Это правда. У меня нет бойфренда, а есть пара. Вампир.
Внезапно, он ударяет меня по щеке. Боль пронзает всю правую сторону.
— Хватит врать. Он убил моего брата и друзей. Он — жестокий убийца.
Я чувствую медный привкус крови, а когда скольжу языком по нижней губе, чувствую жжение.
— Я не понимаю, о чём ты говоришь. Я навещала кузину. И парня у меня нет. Я владелица кофейни и времени на свидания у меня нет. Ты нашёл не ту женщину.
— Он, должно быть, тебя загипнотизировал. Тот, с кем ты трахалась, он… вампир. Он высосет всю твою кровь и оставит умирать.
После этого, парень грубо засовывает пальцы мне в рот и пробует зубы с дёснами.
— Он начал тебя обращать? Уже дал свою кровь?
Я сильно кусаю его за палец. Зубы впиваются в плоть, парень кричит, вытаскивает палец и огрызается:
— Сука! У тебя хоть и нет клыков, за это поплатишься.
Я плюю в него, сильно желая высвободиться. Я бы сама убила парня, если бы могла.
— Это ты поплатишься, когда он найдёт меня.
Парень ухмыляется.
— Именно это я и планирую. Вампир, у которого есть пара не может не прийти к ней на выручку. Он придёт спасти тебя, но я буду готов.
— Он тебя убьёт.
Мужчина вытаскивает из-под футболки серебряную цепочку, висящую на шее, и свет лампочки мерцает на ней. Затем достаёт из кобуры на плече деревянный кол и перекатывает его между пальцами.
— Я очень хорошо подготовился. — Убрав кол обратно в кобуру, он смотрит на меня, презрительно скривив губы. — А теперь самое интересное. Я установил ловушку, и пора моей приманке поработать.
Он наклоняется и облизывает мне шею до самой мочки уха. Меня тошнит, всё тело покрывается потом, пока я сопротивляюсь желанию отстраниться.
— Ты совершаешь ошибку, точно говорю.
Холодный металл касается моей щеки, острый кончик скользит по чувствительной коже.
— Думаешь, он будет тебя ещё хотеть, если я оставлю шрам на твоём прекрасном личике? — Он опускает нож к горлу, и я судорожно сглатываю, задыхаясь от адреналина, бегущего по системе. — Или, может быть, я оставлю ему сообщение на твоих идеальных сиськах. Ну, больше они не будут идеальными. Я оставлю на них метку. Вырежу своё имя на тебе, чтобы он видел.
Оглушительный треск заполняет комнату, и дверь позади парня разлетается в щепки. Маттиас стоит в проёме, обнажив клыки, рядом с ним мужчина, похожий на ангела смерти.
— Отойди от моей пары, и я убью тебя быстро.
У меня сердце ёкает при виде моего вампира, сильного и смертоносного, готового отомстить за меня. Его взгляд останавливается на мне, и от него я чувствую только ярость.
Охотник сжимает нож в ладони, а свободной рукой тянется к колу, который, как я знаю, спрятан у него за плечом. Я извиваюсь, надеясь освободиться.
— Маттиас, у него кол, — кричу я, и охотник бьёт меня по лицу так сильно, что звенит в ушах.
Низкое рычание наполняет воздух, и Маттиас бросается вперёд. Но охотник быстр. Он размахивает серебряной цепью и отпускает со щелчком, напоминающим хлыст. Металл ударяет Маттиаса по шее, отчего мой вампир шипит, а дым поднимается от места, куда пришёлся удар.
— У меня не только кол, — говорит охотник.
Маттиас хватает цепь голыми руками и вытаскивает из раны, и от боли в его глазах я съёживаюсь.
— А у меня клыки и больше силы, чем ты можешь себе представить.
Самоуверенный, высокомерный вампир. У меня сводит живот, когда охотник вытаскивает клинок из кармана куртки и бросает его в Маттиаса. Серебро вонзается ему в бедро, и Маттиас тихо хмыкает.
— Серебряные цепи, клинки, пули, — рычит охотник. — Всего полно. И попробуй взять мою кровь. Я уже несколько месяцев принимаю коллоидное серебро.
Маттиас вытаскивает нож из бедра и бросает его на землю. Затем идёт вперёд, а его друг прикрывает ему спину, направив пистолет на охотника.
— Я открою тебе тайну, — шепчет Маттиас, жёстким, как сталь, голосом. — Я не хочу пить твою кровь, лишь пролить её.
Мой похититель делает выпад, держа кол в руке, бьёт Маттиаса в челюсть и отстраняется. Затем вытягивает ногу и ударяет Маттиаса по колену. Но другой вампир быстр, через несколько мгновений хватает охотника за плечи и бросает его через комнату к двери. Охотник врезается в груду коробок, взметая облако пыли. Он не шевелится, и мне интересно, мёртв ли он.
— Элейн. — Маттиас зовёт меня так, словно произносит молитву и бросается ко мне, падая на колени. — Он сделал тебе больно.
— Со мной всё хорошо, — говорю я, желая его обнять и доказать, что это правда. — Отвяжи меня от этого стула.