— Так, я запуталась. Можем ли мы завести детей, когда ты меня обратишь?
Я смотрю на него и вижу, как он стискивает зубы.
— Да. Для вампиров это сложнее, но возможно. Надеюсь, ты этого хочешь.
— Думаю, да. Правда, для меня это всегда было не приоритетно, а то, что я хотела бы иметь в далёком будущем.
— Когда будем готовы, у нас и дети появятся. — Он садится и тащит меня за собой. — Поехали со мной на встречу с моим кланом.
У меня сводит желудок.
— Что?
— Поехали со мной в Швецию.
Я хочу. Боже, как же мне этого хочется. Теперь, когда мы разделили кровь, я чувствую, как она бежит по моим венам. Тело тянется к Маттиасу, как магнит. Но у меня здесь своя жизнь. Могу ли я отказаться от неё?
Когда я не отвечаю, он напрягается.
— Почему ты сомневаешься во мне?
Тряхнув головой, я прижимаюсь лбом к его.
— Нет. Нашу связь я чувствую. Но здесь у меня есть за что отвечать.
— Мы разберёмся. — Я вижу, что он сдерживается, что инстинкт говорит сносить всё, чтобы получить желаемое. — Пойдём, приведу тебя в порядок. И улыбается. — Прошу.
Он приводит меня в ванную. У окна стоит большая ванна на лапах, а рядом располагается стеклянная душевая кабина, в которой поместились бы пятеро. Я вижу своё отражение — на губах и подбородке пятна крови, волосы растрёпаны, но глаза блестят, а кожа почти светится. Хотя Маттиас стоит рядом, отсутствие его отражения заставляет меня вздрогнуть.
— В чём дело? — спрашивает он.
— В тебе. Я всё время забываю, что ты вампир. — Я тянусь к шее, где он укусил меня. — То есть, я знаю, что ты пьёшь мою кровь, но об этом легко забыть. Когда я с тобой, всё кажется таким… нормальным.
— Может, я и не человек, но всё же человек. — Он включает воду, и пар начинает заполнять комнату. — Думаю, ты поймёшь, что как вампир я могу любить тебя больше, чем как человек
Опять это слово.
— Любить?
У него глаза горят, когда он берёт меня за руку и тянет в душ.
— Да, во всех смыслах. — Горячие брызги воды успокаивают мышцы. — Я буду любить твоё тело, но больше буду любить тебя и всё, что ты есть. Такова истина быть моей парой.
— Что если я тебе наскучу?
Он обнимает меня и прижимает к упругому телу. Его налитый член прижимается к моему животу.
— Такое невозможно.
Легко подняв меня, он смотрит мне в глаза, пока я обнимаю его ногами за талию, а затем, одним совершенным движением, входит глубоко в меня.
— Ты, — стонет он. — Моя.
Маттиас идёт вперёд, пока я не прижимаюсь спиной к холодной кафельной стене, и упирается руками по обе стороны от моей головы. Огромные мышцы демонстрируют силу. Каждый толчок посылает искры по всему телу.
— Скажи это, Элейн, — скрежещет он.
Я не знаю, чего он хочет. Чтобы я сказала, что люблю его? Господи, я думаю, что да. Сердце переполнено любовью, но разум не признаёт её.
— Я… Я…
— Ты моя и ничья больше.
Оргазм всё ближе, и я начинаю стонать.
— Твоя.
— Чёрт, — выдыхает он, кончая.
Тогда я и понимаю, что сглуплю, если не пойду за ним. Я была создана ради жизни с вампиром. Когда мы встретились, всё встало на свои места, а я этого просто не видела.
— Я люблю тебя, Маттиас.
Глава 11
Маттиас
Последние три дня Элейн провела в моей постели и моих объятиях, где ей самое место, но я не могу долго обходиться без правильного кормления. А она не готова к такому, и я не стану давить. Она медленно и спокойно дышит, значит, крепко спит, и не будет скучать по мне несколько часов, если я ускользну, чтобы найти оленя или, возможно, лося. Взять то, что мне надо от пары будет неприятно, но со временем мы до этого дойдём.
Поцеловав её в висок, я вдыхаю аромат орхидеи и ванили, прежде чем уйти. Она стонет моё имя, и я тут же возбуждаюсь, до отчаяния готовый к ней. Клыки удлиняются, и я сопротивляюсь желанию пробудить Элейн и потребовать то, чего хочу. Крови… Её крови.
Отстранившись, я провожу руками по волосам и заставляю себя обуздать голод, диктующий мне, что делать. Она не заслуживает пару, который не может себя контролировать.
Ночной воздух насыщен запахом влажной земли и тяжестью надвигающейся бури. Я тут же нашёл свою цель. Но кровь оленя не удовлетворяет, и я возвращаюсь домой мрачнее, чем когда уходил. Элейн сидит на диване с кружкой чая в руках и блокнотом рядом.
— Где ты был? — спрашивает она, сведя брови.
— Охотился. Мне нужно было поесть.
В её глазах на мгновение появляется блеск ревности.
— О. — Она опускает взгляд на свою кружку, прежде чем поставить её на столик. Затем берёт ручку с блокнотом и начинает писать.