— Эй, Медный! — чуть дрогнувшим голосом позвала Рипли и еле успела отскочить к стене — полосатое тело рванулось вперед, чуть не сбив ее с ног. — Зверь, подожди… не ешь его сразу! — вскрикнула она, и вслед прозвучал еще один выкрик, идущий уже откуда-то сверху:
— Уберите чудовище!
— Ах, так ты тут? — зло спросила Рипли, проходя между опорными трубами. — Здесь, сволочь? Так вот, слушай: Одинокий не тронет тебя только в одном случае — если ты будешь говорить правду. Здесь при мне магнитофон… На всякий случай предупреждаю: во-первых, зверь зол на тебя за гибель друга, а, во-вторых, он умеет читать твои чувства и мысли — так что не пытайся обманывать… — Рипли и сама уже верила в то, что говорила. — Слушай, зверь, если этот негодяй, — она подошла уже достаточно близко, чтобы различить скрючившуюся и забившуюся в слишком для него узкую щель под потолком фигуру Медного, — попробует соврать — рви его на части. Он — твой…
— Нет!!! Не надо! — завопил Медный, ерзая в своем укрытии.
Одинокий выжидающе посмотрел вверх: одного прыжка и удара лапой было достаточно, чтобы сбросить Медного на пол.
— Если ты будешь говорить правду — останешься жив… Пока. Отчитаешься на суде, — безжалостно произнесла Рипли. — А теперь — отвечай… Ты связывался с Зоффом?
— Да.
— Это была его идея — напасть на членов комиссии?
— Да… — Медного трясло.
— Зачем? Зачем вам это было нужно? Чтобы убийцами объявили нас?
— Да… чтобы вас могли осудить…
— А ты бы сбежал, конечно, вместе с оружием, так?
— Да. Я был бы на суде, мне зачитали бы приговор, а потом я бы улетел. Да, я улечу! — закричал вдруг он. — А вы останетесь — вам просто некуда деться!!!
Одинокий зарычал, и крик мгновенно смолк.
— Это была только идея Зоффа или Элтон тоже участвовал? — задала Рипли последний вопрос.
— Да, — ответил с потолка потухший голос. — Участвовал…
— Так… — Рипли замолчала, не зная, о чем еще спросить. — Ладно, можешь слезать…
— Слезать? — дернулся Медный.
— Если ты не врал — а ты не врал, — то можешь пока не бояться. — Рипли подошла к Одинокому и, привстав на цыпочки, почесала его за ухом — зверь блаженно зажмурился. — Только здесь, возле оружия, тебе нечего делать… Ты ведь собрался стрелять по военным кораблям?
— Да, — уже совсем упавшим голосом сознался Медный и тяжело плюхнулся на пол — он был напуган и раздавлен…
42
— Что-то шеф странно себя ведет, — заметил Ань, снимая наушники. — Сколько времени работаю с ним — и ни разу не слышал ничего по поводу того, что в каком-то из наших компьютеров стерли память. Инопланетянин действительно общался с кем-то, но запись-то об этом сохранена, просто пошла «под запор»…
— Мне он ничего не объяснял, да это и не наше дело, — отозвался Сирил.
— Ты так думаешь? — Ань тревожно оглянулся по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли кто их разговор. — А вот мне показалось, — он понизил голос, — что он немного не в себе. Сперва он потерял сознание, потом странно себя вел… Ты знаешь — он трахался с этой старухой…
— Повежливей выражайся, когда говоришь о боссе! — отозвался третий оператор.
— Да кто говорит о боссе — миссис Торнтон не до этого… Тоже вроде как чокнулась, только по-другому. Похоже, у нашего начальства эпидемия безумия… Да и все знают, что они побывали на Эпсилон-Кси…
— Брось трепаться — скажи лучше, куда ты клонишь?
— А туда, — Ань снова оглянулся. — Инопланетянин спятил — и сожрал представителя следственной комиссии. Сумасшествие у него такое — разрушать и убивать… Вот. А что если на шефа тоже нашло? Или он и впрямь решил избавиться от каких-то компроматов…
— Ты что, хочешь сказать… — подскочил на месте третий оператор.
— Я ничего… — потупился Ань.
— Если он впустит вирус в центральную информационную… — проговорил Сирил и тут же замолчал.
Оба обменялись многозначительными испуганными взглядами и одновременно метнулись к двери…
Неожиданно пол дрогнул.
— А это еще что? — замер на месте Сирил. В его представлении покушение на центральную информационную систему было таким святотатством, что он не удивился бы и вмешательству свыше.
— Крейсер сел… — скривился третий оператор.
— Да что мы болтаем — надо бежать! — метнулся к двери Ань.
Когда они выбежали в коридор, пол под ними снова содрогнулся.
Он набирал программу быстро, но без привычки оперировать большим количеством служебных условных значков было непросто, и это сильно замедляло дело. С другой стороны — необходимость внимательно следить за своими пальцами и за символами, возникающими на экране, позволяла отвлечься от мыслей, а значит, и от волнения.
Изредка Варковски прерывался — чтобы сосчитать «миниземлетрясения» и думая вскользь, как такое количество военных кораблей ухитрилось уместиться на крошечном посадочном пятачке, но тут же вновь возвращался к своему занятию. Оно настолько поглотило его, что даже появление в комнате посторонних не заставило его поднять голову. Лишь когда один из приблизившихся замахнулся, Эдвард, не прекращая орудовать правой рукой, выставил левый блок.
Ему осталось немного: три-четыре строчки и выход в саму сеть. Ему казалось, что он видит собственными глазами ошарашенную морду Зоффа, лишившегося вдруг разума… Конечно, тогда зверь в нем возьмет свое, может, кто-то и погибнет в его зубах — но уж с Зоффом-телом справиться будет не так сложно…
От нового удара защититься не удалось, — собственно, было сразу два удара, и, пока Эдвард отбивал один, второй с силой опустился на спину, заставив руку дрогнуть и набрать не тот символ.
«Пусть… мне сейчас некогда драться…» — втянув голову в плечи и отведя подальше в сторону правый локоть, решил он — и еле успел подставить левую руку под что-то тяжелое, готовое опуститься ему на голову.
— Отойдите от компьютера — не то буду стрелять! — заорал за спиной знакомый голос.
«Осталось всего ничего… не отвлекаться! Не отвлекаться… — он чуть не вскрикнул от боли. — Пусть стреляют, но…» Кто-то вцепился ему в плечи, и Эдварду пришлось все-таки отвлечься, чтобы ударом локтя отшвырнуть противника, затем кто-то выстрелил — мимо, и снова, уже с двух сторон, на него навалились человеческие фигуры в знакомой форме. Свои…
Некоторое время он молча отбивался, досадуя, что зря теряет бесценные секунды: судя по всему, десантники вот-вот должны были ворваться в здание. И все же объясняться с людьми, вводить их в курс дела и посвящать в свои замыслы — было бы дольше, несравнимо дольше…
Ань согнулся, хватаясь за живот; охнул от удара в челюсть Сирил… Они тоже умели драться. В руках третьего оператора мелькнул стул, Варковски метнулся перехватить ножки, но тут рукоятка пистолета молнией блеснула сбоку, врезаясь в висок…
До конца программы-вируса оставалось меньше строчки, когда все было кончено.
— Мертв? — отшатнулся Сирил.
— Вроде нет… Не знаю, — попятился от упавшего тела Ань.
— Всем — руки за голову, оружие бросить! — рявкнул металлом с порога незнакомый голос.
43
Варковски приоткрыл глаза и увидел мертвый свет лампы-рефлектора.
Голова трещала, руки ныли, особенно левая…
«Где я?» — с опаской подумал он, приподнимая голову. Комнатка, в которой он находился, была крошечной, разве что на старых космических кораблях в целях экономии места допускались такие мини-каюты, но что-то подсказывало ему, что он был не на корабле.
«Тюрьма? — почувствовал он ползущий по спине холодок. — Камера-одиночка или… подвал Элтона?» При мысли об этом Варковски потрогал языком зуб, где была ампула с ядом, и похолодел: ампулы не было!