— Бедняга, — пробормотал Президент.
— Кто? — не понял Элтон. — А! Да нет, естественно, что они прислали ему не женщину в нашем понимании, а просто их самку. Видели бы вы эту образину… Но это — их личные проблемы. Главное — Зофф вышел из-под контроля. Он вычислил мою программу, понимаете? Так что если он вдруг снова начнет спьяну исповедоваться по центральной сети — тогда рот ему уже не заткнуть.
— Да? — вяло спросил Президент, с тоской глядя на бутылку.
— Проклятые алкаши! — чуть слышно проговорил Элтон себе под нос. — Так что вы предлагаете с ним делать?
— А что нам с ним делать? Информационная сеть нам нужна, — не сводя взгляда с бутылки, проговорил Президент.
— Хмммм… — шумно выдохнул Элтон. — Мне повторить — или подождать, пока вы протрезвеете? Что с вами, что с Зоффом — с вами совершенно невозможно разговаривать на трезвую голову… Хоть бы угостили!
— Вас? — испугался Президент, и глаза его начали округляться. «А что если он действительно выпьет и…» — он потряс головой.
— У вас уже руки трясутся, — хмыкнул Элтон.
— Я… сейчас налью, — съежился Президент и действительно дрожащими руками потянулся к рюмкам.
— Превосходно. Иначе с вами просто невозможно общаться. Может, тебе это не придаст духу, но мне все же очень хотелось бы, чтобы вы присутствовали на моем представлении…
— На каком? — горлышко бутылки вильнуло, проливая вино мимо рюмки.
— Да вы и впрямь совсем пьяны, — нахмурился Элтон. — Я должен показательно наказать одного своего врага, так, чтобы никто более не последовал его примеру. Вспомнили? Давайте лучше я сам налью…
— А… да, — Президент зажмурился и протянул сообщнику бутылку.
«Неужели это получится? — он с тревогой следил за тем, как наполняются рюмки. — Неужели сейчас все будет кончено? Дай Бог, чтобы это было так!»
— За наше дело! — приподнял рюмку Элтон и торжественно поднес ее к губам…
50
— Хорошо, я верю в твой ум, — согласилась Скейлси. — Но — власть? Чем ты докажешь, что она у тебя есть, если ты — не Правитель?
— Да чем угодно! Президент — это никто, все решаем мы с Бонни Элтоном. Я могу отдать любой приказ, заменить любой закон — просто старые законы нас пока устраивают… Я могу съесть любого землянина, наконец, если он не слишком известен, чтобы его смерть могла получить огласку, или если он и так приговорен. Президент лично отдал мне всех преступников — только мне не хочется их есть… Разве что последних, которых мы так ловко запрятали в тюрьму по обвинению в измене, — они, видите ли, собрались нас разоблачить…
— Так, значит, это шумное дело… — Скейлси краем глаза смотрела в расположенный сбоку экранчик — кончиком хвоста ей удалось нажать, как ей показалось, нужную кнопку — ту, которую перед этим нажимал Зофф, но в успехе она не была уверена.
— Сфабриковано с самого начала! Видела бы ты, моя милая, как перепугались наш Президент и Бонни, когда этот шизанутый капитан начал передавать свое сообщение! Если бы не я — они так и обделались бы!!!
«…Сфабриковано с самого начала…» — поползли по экрану радара белые буквы, оттесняя на задний план точки кораблей…
Рекламная красотка развернулась на экране, демонстрируя всем черные кружевные трусики, на которых вдруг забелели ползущие строчки: «Ваш приятель Медный сможет немало рассказать. Когда он прыгнул потрошить членов комиссии по расследованию, все заговорщики только рты разинули от удивления… Тут, правда, вмешался один из ваших, ну, так у охраны хватило ума все перепутать, и беднягу в белом шарфике тотчас пристрелили… Не знаю, кто он там был — Священник или нет, но на шуточку Медного все так и купились: полчеловечества было готово лопнуть от возмущения. Правда, потом…»
«…Эта Рипли припугнула его хищником, и тот раскололся, да я успел вовремя перехватить запись, так что все осталось шито-крыто. Присяжные и секунды не колебались, вынося приговор. Жалко только, что из-за нее Медный не сумел устроить перестрелку — пара взорванных военных кораблей озлобила бы всех еще сильнее» — возникло на большом экране Кэмбриджского университета; лектор, забыв о своих обязанностях и приличии, уже несколько минут сидел на кафедре и смотрел вместе со всеми…
На всех экранах, в каждом аппарате, так или иначе связанном с центральной информационной системой, возникали все новые и новые разоблачения…
— Ну ладно, — сказала вслух Скейлси, снова нажимая на кнопку. — Это все теория… А ты можешь показать мне хоть что-нибудь на практике? Отменить закон… Нет, это будет слишком. А вот мог бы ты отдать приказ об освобождении этих людей?
— Конечно! — подтвердил Зофф. — Только что это тебе даст? Я не хочу этого делать. Мне выгодней, если они завтра же умрут. Я даже отказался в честь этого от своей законной добычи — Президент обещал мне одного на съедение… Или тебе самой захотелось попробовать живого мяса?
— Я просто хочу убедиться, что твои слова — не пустая болтовня. Это будет наглядно, и я сразу тебе поверю.
— Нет, — готовый уже было повиноваться Зофф вдруг остановился — врожденная подозрительность взяла верх над чарами незнакомки. — Ты обманываешь меня… Тебе что-то надо!
— Да! — воскликнула Скейлси, заметившая перемену в нем; теперь ей надо было срочно придумывать новую ложь — но такую, в которую он мог бы поверить. И почему врать учит только жизнь? Как пригодилось бы ей такое искусство!
— Тогда — что? — напрягся Зофф. Он был мельче ее и слабее физически. Скейлси ничего не стоило бы его убить — она прекрасно это сознавала и была уверена, что сделает это — как только он выполнит ее просьбу. Но кто другой тогда сможет сделать то, ради чего она продолжала разговор сейчас? Спасти тех, кого еще можно спасти, — разве эта цель не была выше мести за Священника, за Все Равно, еле успевшего рассказать ей о случившемся и умершего на ее глазах, за других, которых Скейлси не знала, за свою растоптанную веру в доброту мира, людей, наконец…
— Я хочу спасти их, — искренне призналась Скейлси, глядя Зоффу прямо в глаза. — Хочу…
— Но почему? — признание чуть не сбило его с толку. Зофф был уверен, что незнакомка начнет сейчас запираться и отнекиваться.
— Ты знаешь, почему меня согласились отдать не родившемуся на нашей Планете? Потому что я сама появилась на свет за ее пределами. Те люди, которых я хочу спасти — моя семья. Ты понимаешь это? Без их согласия я не стану твоей. А если ты спасешь их — это будет хорошая плата за будущее родство.
— Погоди… — немного растерялся Зофф. — Ты ведь имеешь в виду только Рипли?
— У мамы тоже должен быть мужчина, у него при этом может быть еще одна женщина, — не колеблясь, возразила Скейлси. — Значит, все это — семья. Большая семья. Моя семья, — она сделал паузу и вдруг привлекла Зоффа к себе, и оттого, насколько слабым он ей показался, у Скейлси захватило дух. — Я поняла: ты просто не можешь сделать этого! — они касались теперь друг друга, и Зофф начал дрожать от близости ее тела. — Ты мне врал!
Ее щупальце соблазняющим жестом пощекотало его бок — и в следующую секунду она оттолкнула ошеломленного самца.
«Вот и мой сон, — подумала Скейлси, начиная полурефлекторно отплясывать особый предбрачный танец, на какое-то время почти полностью лишающий самцов разума. — Вот я и соблазняю чужого мужчину, которого не люблю…» Чтобы не думать об этом, она настолько сосредоточилась на гипнотизирующих движениях, что и сама начала впадать в полузабытье…
— Так ты выполнишь мою просьбу? — слова давались ей с трудом: пробудившийся инстинкт все сильнее подчинял себе тело, не имеющее достаточного опыта противостояния.
— Да!!! — закричал Зофф, неловко хватаясь за стены и корпус компьютера. — Погоди!!! Я сейчас…
Голова монстра исчезла под шлемом с электродами.
«Я должна остановиться… должна остановиться…» — движения Скейлси начали замирать, становясь все более медленными; вскоре она уже просто переминалась с ноги на ногу и пошатывалась. Голова кружилась, сознание балансировало на грани…