Закинув удочки, Федор лег на принесенное из дома покрывало, уже начинало припекать солнце. Федор задремал. Разбудил Федора далекий гул заводского гудка, тревожный гул. Мысли о рыбе и о рыбалке стали предательски покидать его. Почему-то ему расхотелось ловить рыбу для ужина с Любой. Врожденное любопытство и казачий характер брали вверх в эти минуты в душе Федора. Пойду посмотрю, что будет в городе — подумал он. Тем более солнце всходило и становилось все жарче, да и рыба не сильно хотела в этот день быть зажаренной на сковородке семьи Гущиных.
Быстро собрав принесенные снасти, Федор неторопливо направился домой. Дома никого не было, он поставил в угол удочки, достал из шкафа новую рубашку, одел и направился в сторону центра города. Наверное, будет концерт — думал Федор.
Площадь и сквер перед горкомом КПСС Новочеркасска были полностью заполнены людьми, здание от людской массы отделяла лишь не большая, шеренга солдат, вооруженных автоматами. С обеих сторон площадь находились военные машины и даже один танк. Федор с большим трудом пробрался через людскую толпу почти до того места, где вчера вечером присел отдохнуть, оттуда он слышал лишь обрывки выступлений разных людей, выступающих с балкона. Становилось очень жарко, солнце близилось к зениту, а день к полудню.
Послышались громкий крик, и сразу выстрелы… Федор быстро встал на лавочку увидел вдалеке как солдаты, стоящие в шеренге отцепления параллельно зданию горкома, стреляют вверх. Залп для стоящих в конце площади был неожиданным, однако тех, кто были впереди о возможной стрельбе предупреждали неоднократно. Залп длился не больше трех секунд, люди на площадь после него на мгновенье впали в оцепенение, а затем послышались отчаянные крики «Стреляю холостыми! Бей их!». Последовал второй залп, вернее стрельба, люди, которые находились в центре сквера и площади побежали в сторону от горкома, некоторые начали падать.
Федор оставался стоять на лавочке, люди бежали мимо него, он ничего не понимал, ему было отчетливо видно, что солдаты стоят неподвижно с поднятыми вверх стволами автоматов, а мужчины и женщины падают, несколько человек уже лежат, под ними образовываются лужи крови, кто-то кричит от боли. Сквер и площадь быстро опустели, Федор быстрым шагом пошел в сторону дома. Но не успел он дойти до угла сквера к нему подошли два человека. Пройдемте с нами! Сказал один из них, быстро показав красную корочку удостоверения сотрудника КГБ.
— Куда, зачем? Я домой иду! Возразил Федор.
— Разберемся! Сказал второй.
Оба сотрудников КГБ выглядели как обычные работяги, когда они вели Федора к управлению КГБ по Новочеркасску было похоже со стороны что приятели идут «соображать на троих», после работы.
Завели Федора в здание и подвели по коридору к кабинету, приказали сидеть и ждать, и пропали… В кабинет по очереди заводили людей — мужчин, женщин кто-то из кабинета выходил и быстрым шагом шел в сторону выхода, кого-то куда-то выводили всегда разные конвоиры, Федор сидел и невольно наблюдал за происходящим уже более девяти часов. Он очень устал! Как же волнуется Люба, ежеминутно думал Федор. Наконец, один из «сопровождающих» зашел в кабинет: Товарищ полковник! Разрешите… Через секунду он вышел: Заходи теперь ты! Приказал он Федору.
В кабинете стоял массивный стол, несколько плотно закрытых шкафов и стул перед столом, окна были плотно завешаны. За столом сидел человек лет сорока пяти с абсолютно непримечательной внешностью, Федору показалось что он даже несколько раз видел его на НЭВЗе.
— Садись. Предложил он Федору.
— Будешь отвечать на мои вопросы честно и откровенно пойдешь домой я следователь КГБ полковник Карелов. Ты все понял? Продолжал неприметный человек.
— Все понял! Спокойно сказал Федор!
— Фамилия, Имя, место работы, что делал на площади? На одой интонации спросил следователь.
— Федор Гущин, токарный цех НЭВЗа имени Буденного, стало интересно никогда такого не было у нас в городе вот и пошел на площадь посмотреть. Честно отвечал Федор.