А лягушачий самец поет с целью привлечь и соблазнить самку. Самцы сидят у края пруда и, всяк на свой лад, квакают и насвистывают, гудят или орут, когда нечто таинственное подсказывает им изнутри и извне, что наступило время для создания новых лягушек. На призыв самца откликается самка. Песня лягушки — призыв к поддержанию непрерываемого потока жизни.
Таково «философское» обоснование моей прихоти послушать песню лягушки–псевдис. Выражаясь точнее, я коллекционирую в голове лягушачьи песни точно так же, как иные люди собирают в альбом марки. А если говорить более откровенно, я заинтересован в псевдис потому, что эта забавная лягушка вызвала в стародавние времена у зоологов много волнений и упоминалась во всевозможных сенсационных доказательствах, включая и такие, в которых утверждалось, что лягушки — предшественники рыб, а не наоборот, как это уверенно считаем мы теперь.
Общеизвестно, что для лягушек характерно возвращение в водную среду, где они мечут икру. Икринки превращаются в головастиков, и они, если им будет сопутствовать счастье, сделаются лягушками, которые выползут на сушу и вырастут до размеров значительно больших, чем головастики. Такова одна из главных особенностей земноводных. Конечно, бывают некоторые исключения, но большинство пород лягушек ведет себя именно так.
Загадочная лягушка–псевдис отходит от этих канонов по двум направлениям. Прежде всего подрастающая лягушка остается в воде и проводит жизнь среди головастиков. Еще более примечательно, что вполне взрослая загадочная лягушка значительно меньше по размерам, чем огромный большехвостый и пузатый головастик. Появившийся на свет лягушонок как бы переживает метаморфозу уменьшения и больше никогда не вырастает до величины головастика.
Конусообразное тело взрослой лягушки имеет в длину несколько более двух дюймов, у нее удобная для плавания заостренная голова, небольшие передние и мощные задние лапы, оканчивающиеся пальцами. Лапы снабжены длинным, отходящим вбок большим пальцем, которого не бывает ни у одного из обитающих в Новом Свете ее сородичей, и этим пальцем лягушка проталкивает в рот пищу или цепляется за прутики и плавающие листья, когда ей нужно удержаться на поверхности воды или на дне.
Взрослая лягушка–псевдис похожа на ксенопуса — снабженную когтями африканскую водную лягушку, которую теперь часто называют «лягушкой беременности», так как ее используют в опытах при анализе беременности женщин.
Головастик лягушки–псевдис по внешнему виду напоминает знаменитого мексиканского аксолотля, который принадлежит к саламандрам. Аксолотль достигает половой зрелости еще в младенческом возрасте и размножается, будучи головастиком. Он дышит жабрами и никогда не выходит на сухую землю, окружающую родные водоемы.
Посмотрев на головастика лягушки–псевдис, вы можете принять его за аксолотля, но тут вы ошибетесь. Так же как у аксолотля, у головастика этой лягушки не все ладно с гипофизом, а может быть, со щитовидной железой. но возможно, одновременно и с тем и с другим. Однако за исключением огромного роста головастика у псевдис нет сходных черт с аксолотлем, и никогда не было замечено, чтобы головастик лягушки–псевдис достигал половой зрелости прежде, чем он сменит жабры на легкие и снабженный плавником хвост на мускулистые и приспособленные к плаванию лапы.
И вот этот огромный головастик маленькой лягушки- псевдис заставил натуралистов прежних времен сделать вывод, что лягушка–псевдис образовалась непосредственно из икринки, а головастик — это взрослая форма животного. Отдельные натуралисты шли еще дальше и, будучи введены в заблуждение рыбообразными очертаниями головастика, его похожими на веер плавниками, а также свернутой спиралью кишкой, видневшейся сквозь стенки живота, как у рыбы–прилипалы, делали вывод, что на этой стадии лягушка превращается в рыбу.
Эта своеобразная ошибка послужила основанием для того, чтобы именовать лягушку Paradoxus[71]. Впоследствии, когда ошибка была исправлена, лягушка получила название «псевдис», что имеет уже более общий характер.
В 1880 году Самуэль Гарман написал статью, в которой кратко перечислил ошибки предшественников и объяснил, что у лягушки–псевдис нет ничего загадочного, кроме разве размеров ее головастика. С того времени многие натуралисты видели лягушку–псевдис и восторгались ею, но удивительно мало описали ее образ жизни. Я безуспешно пытался отыскать материалы, касающиеся, например, особенностей ее размножения, не нашел и сведений о том, чем она питается, как мечет икру, каким образом икринка оплодотворяется и, что самое печальное, не обнаружил ни малейшего намека на то, что она поет.