― У вас тоска по родине. Здесь вовсе не так уже плохо. Мне здесь нравится. И мне по душе индейцы москито.
― Для гринго все выглядит иначе. А знаете ли вы, как здесь трудно достать кукурузную лепешку!
― Правда… — сказал я. — И мне это очень досадно.
― А дома сколько хочешь кукурузных лепешек. У нас их хорошо пекут мама и сестра Анхела, и лепешек всегда вдосталь. И сыра, и творога, и растительного масла. А здесь только пшеничная мука и кокосовый жир, а они вредны для здоровья.
― Я вижу, что вас мучает тоска по родине, — сказал я. — А насчет кукурузных лепешек вы правы. Почему же вы не возвращаетесь домой?
― Я собираюсь. Но здесь можно заработать. Вернусь домой, как только накоплю деньжат.
Несмотря на постепенно увеличивающуюся темноту, я увидел разбросанную на песке белую округлую скорлупу яиц. Я поднял скорлупку, она была совсем свежей и походила на кусочек кожи. Осмотревшись кругом, я не обнаружил в песке ямы, которую мог вырыть в поисках гнезда похититель яиц.
― Они только что вылупились, — сказал Чепе и стал искать маленьких черепах.
Сезон был явно неподходящим, и только в гнезде биссы мог вылупиться молодняк. Я встал на колени, ощупал песок в кем‑то потревоженном гнезде и обнаружил небольшую воронку. Засунув в нее руку по самое запястье, я натолкнулся на маленькое живое тело и схватил его. Оно царапалось и слабо извивалось, потом вынырнуло из песка и ринулось вверх по моей руке к плечу, затем через ухо взобралось прямо на темя. Я взмахнул рукой — оно прыгнуло на темный край травы и исчезло прежде, чем я успел на него взглянуть. Изумленный Чепе тихо что‑то произнес.
― Que fue?[99] — спросил он.
― Не знаю, — ответил я. — Если это черепаха, то такой проворной я еще не встречал. Попробую еще!
Я достал фонарь, прицепил батарею к поясу, а лампу к голове. При свете фонаря мы дружно принялись рыть, осторожно отбрасывая пригоршни песка. Вдруг Чепе что‑то нащупал и быстро отдернул руку. Покуда мы отгребали песок, какой‑то предмет принял очертания, и мы увидели высунувшуюся из яичной скорлупы большую зеленую голову с ярко–черными глазами.
― Змея! — вскрикнул Чепе и одним рывком отпрянул на четыре фута в сторону.
Маленькие глазки–бусинки животного заморгали и стали похожими на глаза пресмыкающегося, но я отлично понимал, что о змее не могло быть и речи. Тут я вспомнил, что ящерица–игуана обычно устраивает гнезда в песчаных местах. Я взял в руки маленькое, влажное и обсыпанное песком существо, которое сразу же вцепилось зубами в мой палец, отбросив в сторону скорлупу, из которой только что вылупилось. Еще два существа выскочили из гнезда, перемахнули через мои ноги и умчались в кусты. Я обтер песок с пойманной игуаны и протянул ее Чепе.
― Garrobo[100], — сказал он. — Прямо на берегу?
Мы сели вплотную к яме и добрых полчаса выкапывали молодых игуан. Все они были удивительно злобно настроены, очень подвижны, и нескольким удалось удрать. Убежала даже та, которой я помог вылупиться из яйца Но все же тридцать игуан очутились в моем мешке. Все они были зелено–салатного цвета и имели длину от восьми до десяти дюймов.
Мне ни разу не довелось видеть, как вылупливаются маленькие игуаны. Был случай, и я даже писал о нем, когда обнаружил гнездо игуаны на песчаной отмели одной из никарагуанских рек; там ящерица отложила яйца прямо над гнездом каймана. Найденное сегодня гнездо отстояло по крайней мере на пол мил и от территории, где обитают игуаны, то есть от больших деревьев лесной полосы, тянущейся вдоль реки Тортугеро.
Мы обследовали соседнее с гнездом игуаны место и обнаружили там, на расстоянии не более ярда, свежее гнездо биссы. Трудно назвать двух пресмыкающихся столь различных по образу жизни, чем игуана и бисса. Последняя живет возле подводных коралловых рифов, а первая лазает высоко по деревьям, растущим у лесных опушек, и питается их листвой. А тут две беременные самки встретились с глазу на глаз, на одном и том же месте, с одинаковой целью — зарыть яйца. Конечно, обе принадлежали к пресмыкающимся, а неотъемлемое свойство пресмыкающегося — закапывание яиц. По–видимому, здешний прибрежный песок явился самой лучшей и ближайшей инкубационной средой и для древесной ящерицы, и для обитающей в соленых водах биссы.
Когда мы убедились, что гнездо раскопано до дна, я наспех сделал ряд измерений, занес данные в записную книжку, захватил несколько целых яиц и завязал мешок с пойманными игуанами. Мы счистили песок с рукавов и брюк и, взяв с собой игуан и рюкзаки, двинулись дальше.
Стало совсем темно. Время от времени я включал фонарь и длинным лучом освещал берег. Но Чепе сказал мне, что след черепахи заметен в темноте не хуже, чем при свете фонаря, а может быть, даже и лучше.