Я уже сказал вам, что не сделал ошибки, направившись к кайманским капитанам; им многое пришлось в жизни увидеть, и они умеют рассказать об этом. Только капитанов стало гораздо меньше, чем прежде, ведь за последние четыре десятилетия промысловый флот сильно уменьшился.
Кайманские капитаны — простые, обладающие здравым смыслом и знающие море люди — натуралисты- практики, прошедшие школу, в которой безответственное суждение или неправильная оценка могли привести к катастрофе. Большинству из них за восемьдесят. На Кайманских островах вообще чаще всего встречаются капитаны пожилые, нежели молодые, но среди стариков редко увидишь одряхлевших. Никто из них не пускается в россказни ради того, чтобы вызвать к себе расположение, привести вас в восхищение или просто развлечь, капитаны рассказывают, чтобы поведать вам загадки природы. Они могут позабыть какую‑нибудь деталь, но никогда не приукрасят свой рассказ вымыслом.
Чарли Буш, с которым я беседовал однажды в жаркий день в Джорджтауне, был одним из этих старых капитанов. Это он рассказал мне о черепахе с искусанными ластами, возвратившейся к родным берегам отмели Москито.
Капитан Тедди Боден был вторым, а капитан Джин Томпсон — третьим моим собеседником. Одному из них было восемьдесят два, а другому — восемьдесят три года, но это такие здоровые стариканы, каких вы вряд ли видели, правда, Боден слегка глуховат. Они жизнерадостны, веселы и знают великое множество событий, случившихся давно, но интересных и поныне. В момент моего прихода оба капитана сидели на веранде ослепительно белого дома, утопающего в зелени альбиции и хлебного дерева. Дом этот, принадлежавший капитану Тедди, был расположен на боковой улице, ведущей к взморью.
Капитан Тедди сидел в кресле–качалке и, слегка покачиваясь, заставлял кресло поскрипывать. Передо мной был розоволицый, довольный прожитой жизнью человек. Он обрадовался прежде, чем узнал причину моего прихода.
― Входите! Подымайтесь сюда! — закричал он, увидев, что я остановился у белой ограды и рассматриваю дом. — Я рад вас видеть! А теперь скажите, что вам нужно?
Я поднялся по ступенькам и ответил ему, но он ничего не расслышал.
― Он сказал, что хочет поговорить о черепахах… — пояснил капитан Джин.
― О ком? О черепахах? Он так сказал? Это то, что вы хотели, молодой человек?
Я сказал, что это действительно так. Капитаны посмотрели друг на друга, и их глаза утонули где‑то среди морщин, а потом оба захихикали. Я понял, что хихикают они по двум причинам. Во–первых, потому, что здесь было самое правильное место для разговоров о черепахах; во–вторых, им казалось смешным намерение обсудить такой обширный вопрос в случайной беседе, да еще в жаркий полдень. Я не сомневаюсь, что ход их мыслей был именно таким.
― Его направили туда, куда следовало, — сказал наконец капитан Тедди. — Садитесь, молодой человек, потому что мы можем говорить о черепахах долго.
И мы говорили долго. Не так легко было заставить капитанов рассказывать только о том, что мне было нужно. Всякими искусными уловками они уволили беседу в сторону, чтобы поведать о вещах, которые, по их мнению, я должен был узнать.
Капитанам было за восемьдесят, у них было о чем вспомнить, и мое ненасытное желание слушать было удовлетворено множеством рассказов, хотя порой трудно было направить ход беседы по определенному руслу. Но, право, стоило послушать рассказы о прежнем промысловом флоте, о том времени, когда нынешние старики были юнгами и лишь становились капитанами, о хороших кораблях и плохих, об удачных годах и дурных, о прежних бурях, которые не признавали разницы между хорошими и плохими судами и заставляли женщин проливать слезы, стоя на скалистых берегах.
Бегло скользя сквозь годы, капитаны рассказывали так много, а имевшееся в моем распоряжении время бежало с такой быстротой, что мне приходилось делать значительные усилия, чтобы сохранить в памяти вопросы, ради которых я пришел.
Постепенно и понемногу, после ряда занимательнейших отклонений, я услышал то, что имело прямое отношение к моему делу, и только тогда сделал нужные записи. Оба капитана вспомнили несколько случаев, когда удравшие из загона на отмелях Москито черепахи уплывали за двадцать — тридцать миль к родным местам.
Капитан Тедди, совершавший в промежутках между промысловыми сезонами дальние рейсы, дважды встречал в открытом море, на некотором расстоянии от города Колон, плывущие на запад стада зеленых черепах.