Исходя из доказательств, приведенных в предыдущей главе, позволительно сделать вывод, что в рассказах о дальних миграциях зеленых черепах есть доля истины. И очень может быть, что побережье Тортугеро действительно является центром размножения зеленых черепах Карибского моря, а потому имеет для них жизненно важное значение. Но мне все же неясно, какими привлекательными особенностями обладает именно эта полоска песка, почему именно сюда приплывают издалека стада зеленых черепах? Что заставляет тысячи животных сосредоточиваться на этом двадцатичетырехмильном участке и оставлять только отставших одиночек рыться на других берегах?
Возможно, и это всего лишь мое предположение, что только какие‑то определенные морские пути пригодны для миграции. А может быть, и потому, что лишь в Тортугеро имеется длинный незаселенный берег с подходящим песком, причем это место легко достигнуть с моря. Возможно, что стремление к одному месту встречи является прочно укоренившейся системой, которая имела когда‑то смысл и сохранилась лишь в силу инстинкта, подобно тому, как птицы совершают перелеты, придерживаясь давних, проложенных отдаленными предками направлений.
Вам приходится выслушивать столь туманные предположения лишь потому, что до сих пор не выяснено, является ли расположение или характер берега причиной, привлекающей зеленых черепах в определенные места гнездования. Например, берег Тортугеро, с точки зрения человека, — всего лишь двадцать четыре мили черного песка, омываемого бурным прибоем. Здесь сильное прибрежное течение, отсутствие рифов и скал, а чуть дальше от береговой полосы — низкие дюны, заросшие морским овсом, морским виноградом и побегами кокосовых пальм. За полосой прибрежного кустарника начинаются болота и леса, обрамляющие медленно текущие реки В отдельных местах волны разрушили берег и сделали его слишком отвесным, чтобы черепаха могла вскарабкаться и доползти к удобному для гнезда месту.
Существуют тысячи таких побережий, но у Тортугеро есть одна особенность, отличающая его от остальных, — черная окраска. Прибрежный песок, похожий на черный перец, перемешанный с солью, представляет собой смесь черного вулканического стекла с пемзой. В отличие от берегов, покрытых зернистым кварцем, где омываемая волной полоса песка становится плотной, в Тортугеро она рыхлая и напоминает глазурь. На вид песок гладкий, как асфальт, но стоит войти в кромку прибоя, и сразу проваливаешься во что‑то мягкое по самую лодыжку.
Возможно, что цвет песка влияет даже на инкубационную среду, в которой находятся глубоко зарытые черепахой яйца. В полдень поверхность побережья настолько накаляется, что по ней невозможно холить босиком; ночью же она охлаждается быстрее, чем берега, покрытые желтым или белым песком. Казалось бы, такие свойства должны быть неблагоприятными для черепашьих яиц, но никто толком не знает, какие условия для них хороши, а потому можно предположить, что черный цвет песка часто привлекает черепах.
Зеленая черепаха далеко не единственная порода, устраивающая гнезда в Тортугеро. Как вам известно из предыдущих глав, в мае и начале июня, еще до прибытия большого стада зеленых черепах, на берегах Тортугеро появляются биссы и кожистые черепахи, иногда даже на милю побережья приходится в среднем по три–четыре животных. Для размножения кожистых черепах Тортугеро — вполне подходящее место, ничем не отличающееся от многих других мною виденных. Но для бисс его следует считать второстепенным и нельзя даже сравнивать с такими местами, как южная часть побережья Чирики или с маленькими островами и отмелями к юго–западу от острова Сан–Андрес. Мне говорили, что в Тортугеро заплывают одиночные логгерхеды, но я ни одного не видел. Кстати сказать, на побережье Тортугеро, там, где протекает река, живущие на больших деревьях игуаны спускаются на берег и откладывают в песок яйца по соседству с черепашьими гнездами.
Надо сказать, что берег Тортугеро не дает черепахам каких‑либо преимуществ в защите от естественных врагов. Здесь, как и повсюду, вы встречаете те же стаи хищников — любителей черепашьих яиц — и зачастую можно увидеть участки, усыпанные яичной скорлупой из разоренных гнезд. Еноты–коати вовсю промышляют черепашьи яйца, а когда приплывает стадо зеленых черепах, из дальних лесов приходят оцелоты, змеи и даже ягуары. Во многих местах настоящим бичом для черепашьих гнезд являются собаки. Я уже говорил, что в конце июня городские собаки пробегают десятки миль по труднейшим для передвижения местам и собираются здесь большими стаями. Каким‑то внутренним чутьем они распознают время миграций черепах, находят гнезда и подчас раскапывают их еще раньше, чем черепашья самка успеет уползти в море. Собаки — самые страшные, после человека, разорители гнезд.