Теперь вы можете начать семимильную поездку в наветренную сторону. Однако не торопитесь и, когда услышите трубный глас раковины, остановитесь и присмотритесь, чтобы запомнить, как по белой каменистой дороге едет долговязый, загорелый и босоногий человек в широкополой соломенной шляпе и как шуршат колеса его велосипеда. Каждые полминуты он продолжительно и однозвучно трубит в раковину, возвещая о том, что в привязанной к седлу корзине имеются ракушки и барабульки. Это именно то, что вы искали. К тому же на двери маленького магазина, стоящего у раскаленной дороги в том месте, где кончается поселок, начерчено мелом, совсем как на доске расписания поездов на маленькой железнодорожной станции:
ТОЛЬКО ЧТО ПОЛУЧЕНЫ
Бататы
Лук-порей
Свежие устрицы
Конфеты
Кокосовые орехи
He проезжайте мимо! Скажите Поттерам, чтобы они узнали, что в действительности только что поступило в лавочку. Такие поручения сделают для них поездку еще более привлекательной.
Когда вы двинетесь дальше, спросите у Джорджа, где дом Розабеллы Бэрд, которую считают лучшей поварихой Джорджтауна (а такое суждение здесь высказывают неспроста). Он вам укажет на единственную крытую пальмовыми листьями хижину. Войдите в нее и скажите Розабелле, что всегда любили хорошо покушать, и тщательно замаскируйте ваше удивление, когда она проявит к вам знаки благожелательства. Внимательно выслушайте ее мнение о тушеной рыбе по-каймански или о том, как стряпают на здешних островах пряную рыбную похлебку, или треску с плодами аки, или фаршированного черного краба, или блюда из зеленой черепахи, которые делают местных жителей сильными и не боящимися моря.
Скажите толком Розабелле, что вам приготовить, а сами поезжайте по истосковавшейся по дождю местности и сверните к наветренному берегу. Вы ощутите его сразу по наклону как бы плывущих навстречу вам деревьев, по живительному, бьющему в лицо потоку воздуха. Вы увидите волны, гонимые океанским ветром, а на берегу — остатки каменных стен древнего поселения, разрушенного ураганами сотни лет назад. И вы скажете: «Вот оно, настоящее место!»
Выйдите из машины и спросите у Джорджа, подождет ли он вас или вернется домой, но… он уже обнял жену, а детишки устремились ловить крабов. Тогда оставьте их в покое.
И вот вы на наветренном берегу, где исчезает тяжелое бремя зноя подветренных мест, где пассатный ветер перебирает перья сидящих в кустах больших черных птиц ани и где только скалы хранят молчание. Вы пройдете сквозь шелестящий казуариновый лесок, который, как вам здесь расскажут, вырос много лет назад, когда один из штормов принес и разбросал семена.
Подойдите к вымытому добела дому, стоящему в чисто выметенном тенистом саду. Возле дома маленький ресторан, всего лишь три столика с навесом. Здесь можно получить бутылки с разными напитками, привезенными из Тампы, и кофе с гор Блу-Маунтин. И если вы пришли ради этого, садитесь за столик. Девушка-негритянка приготовит для вас кофе, а потом сядет рядом, не смущаясь тем, что вы белый, и будет говорить с вами так, как могут разговаривать только люди, живущие в уединении.
Очень может быть, что вам захочется остаться здесь надолго, чтобы пить кофе в тени, прислушиваться к ветру, гудящему в зарослях мимоз, наблюдать за кривохвостыми прибрежными ящерицами, восседающими каждая на своем бревне, камне или пне.
Прежде чем за вами приедет Джордж, спросите у девушки, где находится заросшая колючими растениями тропа, которая ведет к покатому берегу, откуда в необозримой дали вырисовывается остров Кайман-Брак. Там ни один риф не замедляет бега протяжно вздымающихся волн, и в угоду зеленым черепахам берег покрыт ровным и гладким, цвета дубленой кожи, песком.
Отправляйтесь по этой тропе так же, как это делал я: просто так, без всякой практической цели. Взгляните на лежащую перед вами без единого следа черепах раскаленную зноем полосу песка и подумайте о судьбе ушедших навсегда черепашьих стад и об изменившемся мире; вспомните, как восторгались путешественники, когда проплывали сквозь полчища зеленых черепах, привыкших на протяжении столетий собираться здесь в июле.
В годы, когда непрерывно росла моя привязанность к тропикам, среди серьезных ученых было принято ругать то, что называлось «приключениями». Приключения в экспедиции, утверждали они, являются доказательством либо неумелости, либо праздного вымысла. В этом была доля истины. В те годы непрерывный поток людей мчался по тропикам, измышлялись сенсационные происшествия и их описания публиковались якобы в интересах науки. Честные люди могли только сожалеть о подобных выходках.