— А откуда оно приплывает? — спросил я совсем так же, как спрашивал у пятисот других жителей берегов Карибского моря.
— Quién sabe[24], — ответил Пако, начиная новый разворот. — Может быть, с Юкатана… Так говорят.
Мы сделали еще круг и очутились прямо над черепахой, но на этот раз их было уже три.
Кроме широкой короткохвостой самки, которую мы уже видели, появились два самца: небольшие, с узкими торпедообразными панцирями и толстыми хвостами. Один из них плескался и шлепал по воде возле самки, вытягивая шею над ее панцирем, а другой спокойно плыл футах в двадцати от нее.
Этот треугольник сразу вызвал во мне интерес, хотя я много раз замечал то же самое среди пресноводных черепах, которые спариваются, плавая в воде. Во Флориде я жил на краю пруда и каждую осень, когда у черепах начинался период спаривания, видел, что часто группы состоят из самки и двух соперничающих самцов. В нашем пруду добрая половина черепах, которых можно увидеть в любой день октября, группируются по трое. Как только самка делала выбор, лишний самец удалялся. Мне нередко приходилось видеть группы по четыре и более черепах, но это уже было непонятным. И теперь, когда я получил возможность хорошо рассмотреть в мертвой зыби, невдалеке от тропического берега, Liebesspiel[25] огромных зеленых черепах, на меня произвел большое впечатление этот привычный треугольник.
— Хватит с меня этих! — сказал я Пако. — Sigue adelante[26].
Выровнявшись, самолет лег на прежний курс, близко прижимаясь к валам послештормовой зыби. Мы встретили еще пятнадцать черепах — это были биссы и зеленые. Я понял, что если летать низко над берегом, то легко можно заметить следы черепах на песке и перспектива позволяет увидеть местоположение гнезда и клинообразную вершину, утрамбованную ластами черепахи. С моей точки зрения, полет был явным достижением. Я толкнул Пако.
— Полет по специальному заказу окончен. Теперь я только пассажир.
— Vaya, pués[27], — ответил он.
Результаты этого непродолжительного полета оказались для меня важными в двух отношениях. Прежде всего, было получено убедительное доказательство, что американские зеленые черепахи и биссы, так же как и их сородичи из Индийского океана, спариваются и откладывают яйца в одно и то же время. Затем я доказал самому себе, что плывущих в прозрачной воде морских черепах можно легко заметить с самолета, летящего на безопасной высоте, и так же легко обнаружить следы на песке, которые оставляют кладущие яйца черепахи.
Это означает, что небольшие самолеты могут применяться при статистическом учете черепах и исследовании районов размножения с таким же успехом, как они используются при изучении миграций перелетных птиц. Такую вещь полезно было узнать.
Пако прибавил газ, и мы набрали высоту. Он пристально рассматривал длинную косу берега и неожиданно указал пальцем:
— Тортугеро вот там, — сказал он.
Я ничего не увидел, кроме небольшого выступа берега.
— Река течет рядом с прибрежной полосой и впадает позади вон того мыса… — добавил Пако.
Мы продолжали набирать высоту. Внезапно я увидел просвет среди деревьев, как раз там, где река приближается к морю и на довольно большом расстоянии течет параллельно берегу, а между рекой и линией морского прибоя остается узкая полоска земли.
— Где деревня? — спросил я, продолжая смотреть на мыс.
— Mas acá[28]. — И Пако показал вниз на длинную, изрезанную бухтами часть полуострова, находившуюся ближе к нам, в нескольких милях от мыса. — Видите? Вот здесь.
Просвет среди деревьев постепенно превратился в заросли кокосовых пальм, протянувшиеся на добрую милю между рекой и берегом моря. Среди пальм виднелось несколько десятков крытых тростником крыш.
— Где вы будете приземляться? — спросил я.
— Вон там… — снова показал рукой Пако. — Где мыс… На берегу.
Мы летели достаточно близко, чтобы разглядеть все подробно, но никакой более или менее подходящей посадочной площадки не было видно. Берег был завален выброшенным прибоем плавником. Ближе к устью реки плавника стало больше, и вплоть до самого мыса виднелась сплошная свалка жердей, обломков и коряг. Я вытягивал шею, тщетно пытаясь рассмотреть среди набросанной древесины песчаную полосу, но, право, не мог обнаружить на сотню ярдов в любую сторону достаточный для самолета проход среди наваленного плавника.
— Надеюсь, вы не собираетесь садиться на эту кучу дров… — сказал я.
— Именно там… — ответил Пако. — Это и есть аэропорт.