Алекс вначале замер, пытаясь понять: это что? Затем задом-задом, боясь не увидеть источника опасности (а еще больше боясь увидеть его) попятился к железной двери парадной. Если не сработает ключ от домофона – он пропал. Но, спасибо, даже заминки не произошло, и он очутился на лестнице. Не дождавшись лифта, забежал к себе на пятый. Сразу же – к окну.
Вода сумерек уже не казалась такой прозрачной. Ночь поднялась, будто ил со дна. Но в квартире Алекса горит свет. Есть газовая плита и чайник. Еще и недавно початая пачка тонких сигарет. Открыть форточку, чтобы не дымить в квартире.
Ну, мало ли что показаться могло. Может, кто-то из соседей пению учится. Зато адреналинчик выделился будь здоров. На эту тему можно будет для пацанов историю прикольную придумать. Мистическую. Мол, наложила на меня злая ведьма проклятье. Призраки поющие преследуют.
На улице уже совсем темно. Дождь накрапывать начал. Не пойми откуда. Тяжелый такой. По-осеннему. Весной-то! Фонарь напротив окон. Скамейка, на которой Алекс возле дома сидел, хорошо видна. Рядом со скамейкой коробка какая-то. Почему не заметил ее, когда был внизу? Нет, не коробка. Кто-то на корточках сидит, о скамейку локтем опершись. Алекс ждет – пошевелится это или нет. Даже дома, при включенном свете, как-то неуютно стало… Отойти бы вглубь комнаты, но взгляд от коробочки не оторвать. Не шевелится. Минут пять без движения. Человек так бы не высидел. Опять нафантазировал себе черт-те что!
Вдруг издалека свет фар. Во двор въезжает машина. То, что казалось Алексу коробкой, внезапно срывается с места и кидается на дорогу. На свет. Под колеса. Нет, не перебегает ее, а ныряет прямо в асфальт, как в болотный омут. Водитель слегка притормаживает, но из машины не выходит. Проехал дальше. Тоже, наверно, решил: показалось.
Глава 2
Алекс – звонкое имя без излишних изысков. Легкое, как весенняя капель на солнце. Добротное, как дорогой аксессуар. Для Алекса собственное имя таким аксессуаром и было. И окружающий мир его из таких аксессуаров состоял: правильных, предсказуемых вещей здорового молодого человека. Он умел продавать свое время, он умел подавать себя правильно, не перегружая окружающих ворохом ненужных личных проблем.
Для работы он оставлял себе дни с понедельника по пятницу, для друзей – субботний вечер. Воскресенье – чтобы перед понедельником выспаться. Когда что-либо выпадало из плоскости личных интересов, Алекс становился наивным, как бабочка-однодневка. Он попросту не понимал, что и другому человеку можно оказать небольшую услугу или сделать небольшое одолжение вне профессиональных обязанностей. Друзья для него были тоже определенным аксессуаром. Сегодня ему предстояло: а – сидеть с ними за обычным субботним пивом в кафе, б – развлекать легким трындежом.
А сплетня обещала получиться шикарной.
Когда-то здесь, где теперь расположилось кафе, находился дом одного из основателей города. На фасаде фигуристые античные дамы. Увешаны декоративным плющом, призваны воссоздавать атмосферу итальянского дворика. Наверно, по этой же причине стены дома возле каменных дам хозяева кафешки оставили неотремонтированными. По-видимому, отбитая пятнистая штукатурка должна символизировать упадок Древнего Рима на месте сборов благородных одесских патрициев. На окнах мерцающие гирлянды. Какое-то круглогодичное Рождество.
Публика разношерстная, но тихая. Столики отделены гипсокартонными перегородками, отделанными под дерево. Уют.
На сегодняшний мальчишник Алексу удалось вытащить только троих: Крыса, Пашеньку и Юрка. Все из его офиса.
– На работе на наши морды не насмотрелся? Перекуров не хватает? Алекс наш не успел от одного бережка отчалить, уже другие молочные реки себе ищет? А мы ему для компании нужны. Чтобы легче девок кадрить и выбор был побогаче. – Крыска очаровательно ехиден. С ним всегда нужно держать ухо востро. Поэтому Алекс и держит Крыску так близко к себе. Как родного.
Пашенька, соглашаясь, просипел что-то в ответ, обстоятельно угромождая пухлое тельце между стулом и столом, как огромная улитка, пытающаяся спрятаться в раковине. Авось никто не обратит внимания на его несуразность. Девушки – ага! Такому, как Пашенька, светит подцепить кого-либо только в большой компании. С бокалом пива. С ним Пашенька смотрелся, да, органично. Он будет, как всегда, только слушать. Пусть другие оттачивают свое искусство трепа. Жизнь все равно подобна пузырькам в любимом напитке: «буль-буль-буль» – течет ровно. Глядя в бокал, можно надолго зависнуть. Пашенькина нирвана…