Стрекот цикад. Галактики мерцающих в темноте светлячков.
– Подойди ко мне!
– А-аа-уууум…
– Подойди ко мне! Ты почувствуешь такую радость, которую ранее никогда не испытывал.
– Мммм…
– Я пою… Я знаю такие песни… Я знаю такие ласки… Больше ни с кем и никогда ты не попробуешь такого.
Тёмная обнаженная фигурка. Раскованные движения – сейчас будет бросок похотливой самки лесного зверя. Это – магия жеста, это – магия шёпота. Вот-вот Пашенька погрузится в любовную негу. Но…
Да, конечно, Пашенька – молодой мужчина и привоторы-ласки на него действовать должны. Но слишком уж хорошо Пашенька знает свои возможности. Слишком уж он привык получать в ответ на свои ухаживания либо насмешки, либо недоуменный взгляд. Год за годом сформировалась привичка недоверять. И все, что не укладывается в привычный алгоритм, вызывало у Пашеньки справедливое недоумение. И никакая магия не способна победить этот годами выработанный рефлекс.
Сейчас от страха он даже двигаться не может. Поле зрения сужается. Он наблюдает за собой будто со стороны. В голове крутится бесконечное: «Что за хрень!!! Чего оно от меня хочет?!!»
Обнаженная красавица подступает все ближе и ближе. Боль в животе. Испуг сменяется тошнотой. Резко подкатывает к горлу.
– Твою жизнь.
Мгновенье – из горла белесой липкой струей, перемежаясь с матерными комментариями и междометьями, летят прямо к ногам прекрасной девы куски плохо переваренных пельменей.
***
Детская машинка, грузовичок на радиоуправлении, везла по офисным комнатам в своём кузове стаканчик американо. Машинке была поставлена плановая задача: довезти кофе от автомата до порога – и задача временная: довезти кофе за пятнадцать минут. Через двадцать пять минут перерыв заканчивался, поэтому заканчиваются и все офисные игры.
Но выполнять план грузовичок не торопился. Вначале он завернул в угол и запутался в проводах от кофейного аппарата. Крыс (управляющий машинкой) даже испугался, что произойдёт короткое замыкание. Затем грузовик упрямо втырился в ножку стола. Подвинул стул на колесиках и наконец-то расплескал полстаканчика прямо на пол.
Крыс слегка сматерился и полез вытирать. Вытирая, наткнулся на стоящие перед ним изящные женские ножки. Правда, верхнюю часть ножек, от колен, скрывала юбка официального стиля.
Человека в юбке звали Катя или Вера. Крыс часто с ней курил на перерывах. Даже обсуждал цены на новые дивайсы. Но имени не запомнил. Хотя помнил, что эта Катя или Вера ходит два раза в неделю в фитнес-центр и недавно в парикмахерской ей весьма неудачно нарастили ресницы. Но Катя-Вера не унывает, она достаточно долго посещала тренировки по личностному развитию, чтобы помнить, как это – унывать.
– Что? Его все еще нет?
– Как видишь, нет.
– Максим Маркович велел Алексу наконец-то пройти медосмотр и приступить к своим служебным обязанностям.
– Он так и не появлялся.
– Почему Максима Марковича должны волновать обстоятельства, при которых его подчиненный не выполняет план?
– Потому что он наш начальник.
– Вот именно. Весь отдел, включая начальство, теперь вынужден брать на себя лишнюю работу.
– А что я могу сделать? Я ведь не Алекс. Пусть Маркович Алекса ищет.
– Но вы же вроде бы друзьями были, нет?
– Были, вроде бы. Только я все равно не понимаю, почему должен бегать за ним? Разыскивать. Это его проблемы. Ты Пашеньку спроси. Пашок?
– У?
– Что ты на это скажешь?
– Я-то тут при чем? У меня все в порядке. Комиссию прошел. Функционирую. С Алексом пусть Маркович сам разбирается. Он начальство, и хвосты крутить входит в его обязанности, а не мои.
Катя или Вера только и смогла хмыкнуть в ответ. Действительно, если дружба начинает напрягать, зачем такие друзья?
Детская машинка, грузовичок, наконец-то доставила почти пустой стаканчик до рабочего места Крыса. Перерыв заканчивался через три минуты. С завтрашнего дня Алекс наверняка будет уволен. Ну и плевать. Слишком дорого такая дружба обходиться начинает. К тому же настоящие друзья окружающих в свои проблемы не впрягают.
Глава 11
Я знаю, что многие любят петь в ванной комнате. Даже без особых вокальных данных получается довольно-таки прилично, благодаря акустике. Вот и стараются, хоть со слухом, хоть без. Я же (горе соседям моим, горе) люблю петь в ванной как можно ужасней. Не из злого умысла. Мне нравится, как по-разному может звучать мой голос и какие нечеловеческие звуки способен издавать. Бульканье и всхлипывание на басовых звуках. А если на высоких нотах пустить звук о стену, как мяч, он рассыплется на тысячу мелких бусин.