Потом они лежали рядом, мокрые, обессилевшие. Он перегнулся через любовника, дотянулся до кубка с вином. Запустил ладонь в черные кудри почти нежным движением. Мальчик потянулся навстречу ласке, прижался щекой к предплечью, замолчал - и тут же послышался шорох со стороны входа, а потом и голос:
- Агамемнон собирает вождей, царь.
Рыжий стремительно обернулся, чуть поморщившись от резкого света. Мальчик не переменил позы - солнце, ударившее в лицо из-под откинутого полога, ему не мешало.
Он был слеп от рождения.
Пробили три двойных.
Rule, Britannia!
В последний год моего пребывания в Королевском военно-морском колледже в Дартмуте мои драгоценные родители изволили отбыть на зиму на континент, греть на пляжах Французской Ривьеры ревматизм, заработанный отцом во время службы Ее Величеству в северных морях. Таким образом, на рождественские каникулы я оказался предоставлен сам себе, и с удовольствием принял приглашение моего приятеля Джонсона провести несколько дней в его девонширском поместье.
Очаровательные кузины Джонсона и искусство кухарки здорово скрашивали наши тамошние вечера, которые иначе были бы совсем невыносимы из-за общества престарелых родственников. Вот и вечером сочельника после роскошного ужина мне удалось улизнуть от излишне разговорчивого дядюшки и скрыться в зимнем саду вместе с Джонсоном, Мэри и Этельбертой. Правда, мы не очень-то стремились провести время все вместе, предпочтя разойтись парочками по разным углам.
- Знаете, Фред, - доверительно наклонилась ко мне Этельберта, - в доме живет привидение.
Ну разумеется. Во всех уважающих себя английских домах водятся привидения. У нас в «Буках» тоже, бывает, бродит ночами некий джентльмен, потерявший фамильный перстень и голову во время революции Кромвеля. Найти перстень, не имея головы, трудновато, поэтому он явно обречен продолжать свои поиски вечно.
- Да, - оживилась Этельберта, приняв мое молчание за одобрение. - Призрак девушки, умершей от любви.
Я почти застонал. Почему девчонкам, даже самым замечательным, нужно обязательно говорить о любви?
- Ее звали Виктория, и она была самой красивой девушкой графства...
- Ее красота сильно уступала вашей, - на всякий случай вставил я.
- Благодарю. Ее руки искали многие, но она отказывала самым завидным женихам...
Ну, вот в этом я сомневаюсь. Не такой они народ, эти девицы, чтобы женихами разбрасываться.
- Пока однажды в город не приехал молодой лейтенант флота Его Величества. Они с Викторией полюбили друг друга с первого взгляда, и дали друг другу слова. Всего три дня провели они вместе, а потом он вынужден был уехать - его корабль уходил в море. Он обещал вернуться как можно скорее, и жениться на ней. Она ждала его, позабыв думать о других кавалерах, о балах и развлечениях. В шторм она зажигала на огне свечу, чтобы она светила его кораблю...
Мда, на такую сентиментальную чушь способны только те, кто ровным счетом ничего не смыслит в навигации.
- Он не вернулся. Через десять лет, в годовщину их первой встречи, она поняла, что его корабль утонул, и ждать больше нечего. Последний раз зажгла свечу - и бросилась из окна. Но душа ее осталась неупокоенной. Она сидит у окна своей бывшей спальни и смотрит в сторону моря - не покажется ли вдали парус его корабля...
Чтобы увидеть из окна этого дома море, нужно обладать отменным зрением, прямо скажем. Хотя, может быть, призраки видят лучше людей.
- Говорят, тот, кто увидит ее, будет счастлив в любви. Хотела бы я повстречаться с ней. - Тут она бросила взгляд на часы, и голос из заунывно-торжественного, которым она рассказывала свою историю, стал обеспокоенным.
- Ох, Фред, уже так поздно... пора идти.
Не могу сказать, что меня это обрадовало - последняя фраза Этельберты давала надежду на весьма интересное развитие беседы. Но возражать даме я, разумеется, не мог. Проводив ее до комнаты, я вернулся в гостиную, рассчитывая на стаканчик пунша. Пунш я получил, и преотличный, но сопровождал его еще один рассказ о былом. На сей раз искать утешения в красоте автора я не мог, потому что исполнял печальную повесть дядюшка Джонсона. Поэтому, как только позволили приличия, я откланялся, сославшись на усталость.