Прямо в этот момент начал мерцать радар, предупреждая о приближении недружественной боевой единицы. Прежде, чем она смогла дотянуться до своих ручек управления, пара самолётов, похоже, аэрокосмических истребителей «Штука», мелькнула над головой, выплёвывая из своих животов металлические цилиндры, как гротескная пародия на какое-то яйцекладущее существо. Однако эти яйца были наполнены смертью, а не жизнью. На высоте пятнадцати метров они разорвались, извергая горящий студень, разбрызгивающийся во все стороны. Она инстинктивно подняла руки, когда студень накрыл переднюю часть её меха, перекрывая передний обзор. Хоть она и отчаянно пыталась оставаться спокойной, Тиа вся тряслась, но заставила себя не паниковать от залпа «Инферно».
Затем, весь её мех швырнуло назад, как игрушечного солдатика, отброшенного в сторону гигантской рукой. Когда он рухнул на землю, воздух выбило из лёгких, и перед глазами замелькали огоньки. Цепляясь за сознание, она медленно развернула свой «Виктор» и подняла его обратно на ноги. Проверяя диаграмму повреждений, она заметила, что потеряла почти десять процентов передней брони.
Посмотрев на обзорный монитор, Тиа увидела что ховертанк «Саладин» взорвался лишь в двадцати метрах перед ней. Вся колонна распалась на части, когда мехи рассредоточились, стараясь сохранять дистанцию между собой и горящей бронетехникой.
Пока она наблюдала за «Энфорсером», отбегающим от горящего «Пегаса», ещё один взрыв поднял фонтан снега в воздух почти в пятистах метрах от их колонны. Даже прежде чем она задумалась, почему взрыв произошёл так далеко от цели, призрачный силуэт сформировался в снегу и поднялся на ноги, быстро превращаясь в «Ягермех». Ещё несколько фонтанов ударило струёй прямо и позади по курсу от выстрелов сдвоенных стволов на руках «Ягермеха». Тиа уже готова была предупредить всех, когда услышала на связи голос майора Бенетина.
– Генерал, мы атакованы. Как минимум рота мехов двигается к нашим позициям… Кажется, две роты, генерал.
Сначала Тиа была сбита с толку. Бенетин был на стороне, противоположной её позиции.
– Мэм, я только что явно идентифицировал одну из машин. Это мехи донеголского полка.
Внезапно всё стало ясно. Пристально вглядываясь в «Ягермех», она включила приближение и обнаружила эмблему с мечом и щитом 11-ых Авалонских гусар на правом торсе. Ловушка. Это всё было ловушкой. Гусарский полк не был дезорганизован. Они только делали вид, с целью поймать её в ловушку. И как зелёный офицер прямо из военной академии, она попалась на это.
Стиснув зубы от ярости, она направила гаусс-пушку в правой руке на «Ягермех». Её удовлетворение от наблюдения за тем, как железоникелевый кусок металла вгрызается в машину до нелепости легко бронированную, было мимолётным. С гусарами на одном фланге и гвардейцами на другом, не говоря уже об аэрокосмических истребителях, с которыми она не могла ничего поделать, у неё не было выбора, что делать дальше.
Испытывая ненависть к словам, которые она собиралась произнести, она переключилась на общую частоту своих войск.
– На связи генерал Тиа Карузерс. Отступаем. Я повторяю, отступаем.
Она только надеялась, что сможет спасти большинство своих людей. Тяжело дыша, продолжая стрелять из гауссовой пушки так часто, как та могла перезаряжаться, Тиа знала, что вне зависимости от того, выживет она в бою или нет, её военная карьера была окончена.
22
Боевые корабли чрезвычайно дорогие. Самый дешёвый из них, в настоящее время производимый ВСФС, это корвет типа «Фокс», который стоит больше двадцати одного миллиарда дэвионовской валюты. На ценнике гордости дэвионовского флота, крейсера типа «Авалон», указана стоимость почти двадцать шесть миллиардов «дэвионок». Причина этого – время, необходимое на постройку каждого корабля, и ясно, почему верховное командование как ВСЛА, так и ВСФС, полагает, что они получают недостаточно за те деньги, которые были вложены в соответствующие программы боевых кораблей.