Неожиданно, первым, кто отступился, стал Джонатан. Он демонстративно разжал кулаки, наклеил глупую улыбку на лицо и сел на место.
– Адела, – сказал он, – Я прошу прощения за то, что сказал. Ты знаешь, я не самый дипломатичный человек.
Хотя его голос никогда не звучал виновато, когда он извинялся, Адела сама более чем хотела закончить эту мерзкую перепалку.
– Я не должна была так кричать на тебя, Джон, – её голос был тихий и немного слабый. – Дело не только в смерти Денниса. Грейсон думает, это его вина, хотя мы все знаем, что он не мог сделать ничего, чтобы предотвратить её. Деннис принял собственное решение, и, возможно, он был бы здесь, если бы не проигнорировал прямой приказ.
– Ага, – сказал Джонатан.– Но это Грейсон, не ты. А ему просто нужно как-то выпустить пар.
За все годы, что Грейсон знал Джонатана, это был один из немногих случаев, когда его друг действительно волновался настолько, что говорил серьёзно. Джонатан и Адела обсуждали его, как будто его даже тут не было, и Грейсон понял, что дело в том, что в эти дни он часто мысленно был где-то в другом месте.
– Гм, я не хочу вас прерывать, но, пожалуйста, прекратите разговаривать обо мне, как будто я мебель.
Адела слегка покраснела, а Джонатан только пожал плечами.
– Что вы выяснили у секретаря генерала? – спросил Грейсон, решая вернуться к делу, ради которого он вызвал их в кабинет.
– Она подтвердила, что Ньюсиртисское ОМК было уничтожено на леднике Боуэртон две недели назад. Выжившие были разбросаны по нашим защитным зонам по всему леднику. Я полагаю, остатки ополчения будут демобилизованы, и немногие подходящие выжившие займут пустующие места в других подразделениях.
Грейсон посмотрел на Аделу и увидел, что, возможно, она думает о том же, о чём и он. Потеря ОМК подавляла. Это подразделение не только было важной частью плана обороны Нью-Сиртиса, оно ещё было и частью Нью-Сиртиса вот уже… ну, всегда было. Потеря их была как потеря любимого дяди или тёти. Кого-то, кто, как вы думали, будет всегда.
Хотя ОМК, кажется, покинуло свои позиции без разрешения, новости об их уничтожении оживили остатки защитников Нью-Сиртиса, вызывая ещё большее крикливое поношение захватчиков. Ещё вчера Грейсон с ужасом наблюдал, как люди второй роты первого батальона собрались, чтобы сжечь флаг Лиранского Альянса. Хотя это казалось нелепым и пустым поступком, это был ещё один признак ненависти, начинавшей брать своё. Если что-то не предпринять, он боялся, что они упадут до этнической чистки или не менее отвратительных зверств. Хуже того, герцог, казалось, не пытался препятствовать этому. Всё, что ему надо было сделать, это сказать пару слов о сдержанности, напомнить, кем были эти вражеские солдаты, и что на самом деле явилось причиной этой войны. В конце концов, капелланцы были где-то там.
– Сэр, – тихо сказала Адела.
– Да?
– Как вы думаете, что будет дальше?
– Кроме продолжения боёв? – Грейсон смотрел на двух своих друзей, стараясь запомнить их лица, впитать их дружбу, которую он так сильно ценил. Внезапно в горле сформировался ком, а неожиданно защипавшие глаза предупредили его о слезах. У него было ужасное предчувствие, что эта война, которая уже забрала Денниса, также утащит в могилу и этих двух людей.
Он проморгался.
– Я не знаю, Адела. Я просто не знаю.
23
После того, как несколько комстаровских дивизий приняли ту или иную сторону в гражданской войне ФедСода, поставив провозглашённый нейтралитет под сомнение в сознании многих граждан, «Слово Блейка» начало возвышаться в глазах тех же людей. С тех пор, как они отделились от КомСтара восемь лет назад, их перестали воспринимать как безумных фанатиков и стали считать искренне верующими людьми.
В феврале 3066 года системы Каф, Кейд, Нью-Хоум, Брянт и, что самое удивительное, Эпсилон Эридана публично заявили, что в скором времени они запросят военную помощь от «Слова Блейка». Они сослались на продолжающуюся нестабильность марки Хаоса после десятка лет попыток мирного сосуществования, а также хищничества ближайших миров, и несостоятельности войск КомСтара в отражении их атак.