Она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза, будто подзадоривая его возразить ей. Ну что же. Гораздо больше твёрдости, чем он думал.
– Хорошая оценка, генерал-майор, – сказал Амелио. – Фактически, очень близкая к моим собственным мыслям. На данный момент не важно, что наши разведчики не вернулись, хотя я хочу, чтобы вы следили за этим, – он обернулся и посмотрел на голостол ещё раз, – Враг при последнем издыхании, генерал. Даже если у них остались один или два вздоха, это вздохи умирающего. К концу мая я собираюсь сидеть на троне Джорджа, а он будет стоять передо мной на коленях и клясться в верности архонт-принцессе.
Когда он закончил фразу, Амелио вдруг стало интересно, что он будет делать, если герцог откажется. Бросит его в тюрьму? Казнит его? Он слегка содрогнулся, когда его воспитание снова подняло свою уродливую голову. «Нет, – подумал он, – я никогда не смогу заставить себя сделать что-то подобное. Лучше отправить его на Новый Авалон».
Отвернувшись от стола, Амелио снова улыбнулся. Он не мог не подумать о том, что отрубить Джорджу голову могло быть более милосердно, чем доставить его в руки архонт-принцессы.
26
Менее четырёх месяцев прошло с момента прибытия 19-го Арктуранского гвардейского полка и 5-й Донеголской гвардейской ПБГ на Новый Авалон, но всё же сцена нового парада пока может привлечь народные массы, как мух на навоз. В этот раз толпы бездумно аплодировали демонстрации 17-й Авалонской гусарской ПБГ. Стоя на трибуне в своих разноцветных тряпках, генерал Кев Иванс произнёс восторженную речь, заставив это стадо бурлить и мычать несколько долгих минут.
Конечно, никто не упомянул о вероломном нападении 17-го полка на мир Синдиката Антин, или о том факте, что флаг Дракона развевается над мирами Дэвионов из-за подобных действий. Нет, пока гусары остаются лояльными к архонтессе и готовы проливать за неё свою кровь, её ничего больше не интересует.
Опять же, учитывая, что силы, лояльные к Виктору продвигаются к Новому Авалону, в этом нет ничего удивительного. Видит ли она уже писание, начертанное на стене? Преследуют ли её, наконец, ночами боль и страдания миллионов, причинённые её грабительским правлением? Следующий раз, когда я буду идти по улице и улыбаться, будет тогда, когда её голову выставят на стене Королевского Дворца!
Пиратское вещание группировки «Смерть архонтессе», Новый Авалон, Федеративные Солнца, 14 мая 3066 годаУниверситет Сасо
Сасо, Нью-Сиртис
Марка Капеллы
Федеративные Солнца
14 мая 3066 г.
Здание библиотеки буквально разорвало, вулкан из кирпичей и цемента извергал вихрь того, что когда-то было тысячей книг, в падающий с небес снег.
– Уф, не знаю, как вы, Грейсон, а я считаю, что этот артиллерийский огонь подобрался слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно, – заявил Джонатан; он никогда не мог отказать себе в произнесении самых абсурдных преуменьшений в середине отчаянной схватки. Немного ближе – и это его с Грейсоном кусками, а не порванными на клочки страницами книг осыпало бы заснеженные улицы.
– Ну, если ты не собираешься… – Грейсон запнулся на середине фразы, когда в литературной метели появились неясные очертания. – Какого… – начал он, когда изумрудные дротики и рубиновые стрелы метнулись к нему, мгновенно зажигая бумагу в воздухе.
Кружащийся вихрь раздул огни, которые танцевали взад-вперёд, когда лазерные лучи попали в его мех. Грейсон выругался, когда схема повреждений загорелась, как рождественская ёлка. Он не заменил полностью броню после последней битвы, и проклятые лазеры нашли свою цель, словно искали именно наиболее повреждённые участки. Когда атаковавший силуэт превратился в мех, Грейсон выругался снова, понимая, что часть библиотеки разрушил не артиллерийский удар, а эта машина. Он шёл сквозь стены чтобы достать его… И что это был за мех.
Весивший девяносто тонн, «Хайлэндер» был далеко не самым большим или самым тяжёлым производимым мехом, но это была всё ещё одна из самых эффективных моделей, шагающих по полю боя. Восходящий к временам Звёздной Лиги и лишь недавно начавший производиться снова, этот мех, со своим угловатым торсом, плоской головой с козырьком и толстыми конечностями сам излучал мощь, не говоря уже об огромной гауссовой пушке на конце его правой руки.