Чад кивнул сам себе.
– Старо как мир, но этот принцип остаётся в силе. Особенно, когда они думают, что у нас почти закончились снаряжение и боеприпасы.
Не было нужды озвучивать очевидное: у них действительно почти закончились снаряжение и боеприпасы.
– Где остальное первое командное? – спросил он.
– Не могу связаться с ними, полковник. Мне не хочется это говорить, но я боюсь, что Джейсону и Сэнди не повезло.
– Ещё один должок, который они оплатят своей голубой шкурой, – без эмоций сказал Чад. Незамедлительного ответа не последовало. После многих лет, проведённых вместе, люди Дина знали его достаточно, особенно его помощник. Ничего не могло тронуть полковника в этом настроении. Всё оставалось снаружи: боль, эмоции… человечность. В текущий момент, когда дело касалось лиранцев, он был льдом – холодным и прочным, как броня из линейно упорядоченных кристаллов.
Чад бросил взгляд на тактический экран, быстро вводя рапорт своего помощника, переключаясь на разные экраны, чтобы обновить их. Наконец, он сказал:
– То есть мы в настоящее время выбили их за пределы города или просто остановили их? И где фузилеры? Без подкрепления мы никак не сможем сдерживать гвардейцев.
– Я не смог связаться с ними, – сказал Марк. – Неудивительно, учитывая весь этот чёртов металл. Я уже говорил вам, почему ненавижу сражаться в городе, да? – в сопутствующем смехе был оттенок цинизма, необычный для помощника Чада. С другой стороны, когда у вашего подразделения больше пятидесяти процентов потерь, что ещё можно ожидать? – В любом случае, броситься в чёртов наступающий грозовой фронт с этими гвардейцами повсюду… И я уверен, что у фузилеров самих полно хлопот, и, ну… я просто не удивлён. С потерями, которые мы понесли… Вы правы. Учитывая количество противников, мы не сможем проводить непрерывное наступление. Удивляет только то, что мы его проводим в текущий момент.
Губы Чада слегка растянулись в улыбке. Он знал, что его помощник не учел вторую часть уравнения, которая позволяла подразделению, уменьшившемуся менее чем до батальона, не только остановить, но, вероятно, оттеснить противника, почти вдвое превосходящего их по численности.
Ненависть.
Не то, о чём его помощник бы хотел задумываться прямо сейчас.
Конечно, многие могут сказать, что ненависть двигала также и гвардейцами, но их ненависть была горячей ненавистью, и по большей части направлена на фузилерский полк. Ненависть «Легиона», и в особенности его командиров, была холодной. Что-то взращённое и накопленное долгими годами. Что-то, чему никогда не позволяли вспыхнуть, поскольку оно могло погасить себя. Лучше держать её горящей холодным пламенем, как у нейтронной звезды в глубинах галактики. Тогда она будет мощнее любой пылающей, раскалённой добела сверхновой, посылающей потоки высокоинтенсивных рентгеновских лучей, орошающие галактику на протяжении бессчётных тысячелетий. Как там эта старая поговорка… Месть это блюдо, которое надо подавать холодным? Улыбка, наконец, отвоевала себе право на существование, и вид Чада ужаснул бы почти любого человека.
Повторно проверяя свои данные, Чад сказал:
– Неважно, Марк. Я знаю Грейсона, и он найдёт нас, что бы ни случилось. И даже если у него нет возможности освободиться и придти к нам на помощь, мы продолжаем продвигаться вперёд. Мы захватили инициативу тут и будем дураками, если потеряем её.
Возникла небольшая пауза, прежде чем Марк ответил с интонацией покорного принятия неизбежного.
– Так точно, полковник. Я чувствовал, что вы скажете это. Нам надо только, чтобы третье штурмовое и второе командное копья достигли улицы Чешир, тогда мы будем на позиции, чтобы начать быструю атаку с обеих сторон.
– Когда они окажутся на позиции?
– Капитан Джефферсон сказал, что ещё пятнадцать минут.
У Чада не осталось возможности сказать что-либо ещё, когда ноющий звук тревоги от датчиков движения наполнил кабину, а панель управления от загоревшихся огоньков стала выглядеть словно проститутка, нарядившаяся на ночь в Солярис-сити. Его «Хатамото-Ти» уже двигался, корпус поворачивался в направлении, в котором была обнаружена цель. Поднимая кратность увеличения оптического прицела, он увидел хромающий «Ассасин», проходящий сквозь пролом в стене менее чем в семидесяти метрах от него. Быстрый визуальный осмотр показал, что левая его рука была полностью оторвана, а огромные дыры в броне машины шли от искалеченной левой ноги вверх к правой руке. «Ассасин», казалось, даже не заметил целившийся в него из своего оружия штурмовой мех, который превосходил его по весу вдвое. «Большая часть сенсоров, должно быть, накрылась», – подумал Чад.