- Ну, кажется, едут, - сказал Бугаев.
Теперь Корнилов разглядел, что капитан стоит в воде на коленях и держит на руках Алабина. А кто-то из сотрудников, расстегнув Василию одежду, пытается перевязать его.
- Самарцева взяли, товарищ подполковник, - сказал Бугаев. - Он, собака, в самый последний момент на такси подъехал. С набережной. Я пошел за ним следом... И в это время он увидал того, с чемоданчиком. Кинулся, а тут Алабин... - Он замолчал и прислушался. Кто-то быстро шел к ним от подворотни, разбрызгивая воду. Это был Белянчиков.
- Семен, сейчас понесем Васю, - сказал он. - Там у "скорой" мотор заглох. Воды по колено...
Подошли санитары. Осторожно положили на носилки Алабина. Василий застонал.
- В живот он его, - пробормотал Белянчиков.
Санитары в сопровождении Бугаева унесли Алабина.
Корнилов вышел в переулок. Оперативные машины стояли по радиатор в воде без всяких признаков жизни. Оба шофера ковырялись в моторе одной из них.
- Ну что, поехали? - сказал Корнилов.
Один из шоферов обернулся и, узнав подполковника, поздоровался.
- Потоп, Игорь Васильевич. Вряд ли выберемся, пока вода не схлынет.
- Надо было на Среднем остановиться.
- Все хошь как лучше, - не оборачиваясь, сердито проворчал другой шофер.
Задержанные сидели под охраной в разных машинах. Корнилов открыл дверцу и сел на переднее сиденье той, где находился Казаков. И ботинки и брюки были тяжелыми от воды.
Казаков сидел скорчившись, положив руки в наручниках на колени, и всхлипывал. Игнатия Борисовича бил озноб, и Корнилов видел, как тело его время от времени передергивалось, словно в судороге.
- Игнатий Борисович, вы давно знаете Самарцева?
- Я ни-ка-кого С-самарцева не знаю, - заикаясь, ответил Казаков. У него зуб на зуб не попадал от страха и холода.
- Откуда же у вас деньги? Чемодан с деньгами?
Казаков уронил голову и заплакал.
- Да будет вам, - сказал Корнилов. - Снявши голову, по волосам не плачут.
- Что? Что вы говорите? - испуганно пробормотал Казаков. - Вы думаете, что это я... Я напал на кассира?! Да как вы смеете? Вы, вы... Он замолчал, будто не в силах был подобрать слово, которое передало бы меру его гнева и возмущения. - Я хотел отдать эти деньги. В милицию отдать.
Корнилов молчал.
- Я никого не трогал, я не знаю этого бандита! - истерически закричал Игнатий Борисович. - Я только з-ап-озд-ал. За-п-озд-ал вернуть эти деньги. Мне просто пересчитать их хотелось! Пересчитать, понимаете?
- Пересчитать хотелось... - задумчиво сказал Корнилов, вспомнив, как барахтался Игнатий в воде, хватая деньги. - А из-за вас человека тяжело ранили.
- При чем тут я? - взвизгнул Казаков.
Корнилов махнул рукой и вылез из машины.
Подошел Белянчиков.
- Мы сейчас поедем! - сказал шофер. - Вода спадает. Я только карбюратор заменю.
К машине подошли два парня.
- Ну что, ребята, не толкнуть? - спросил один из них. - А то мы раз-два - и толкнем!
- Спасибо, - сказал Корнилов. - Мы и сами можем толкнуть. Да мотор заглох.
- Это ерунда! - словно обрадовавшись, заорал парень. Чувствовалось, что он немного навеселе. - У хорошего шофера мотор и под водой заработает! Саня, подмогнем?
- А чего не подмочь? - басом ответил его приятель. - Мы сегодня уже которую машину вытаскиваем.
- Да нет, спасибо, товарищи, - отказался Корнилов. - Вода вот спала...
- Мы и сами не лыком шиты! - обиженно сказал шофер "оперативки".
- А мы от всей души... - тоже с обидой начал один из парней, но другой перебил его:
- Ладно, Саня. Слышь, мотор зафурыкал, - и, обернувшись к Корнилову, стал рассказывать: - Мы сегодня, как утром на смену пришли, так с завода и не вылазили. Мы ж с Балтийского... У нас воды - ого-го! Аврал! И ничего! Все в ажуре. Нам вода нипочем. Ты не подумай, что мы пьяные. Так, бутылку шампанского с одним "жигулевцем" выпили. Его волна у двадцать первой линии прихватила, а мы помогли. Мы такие! Ну, он и вытащил шампанское. Говорит, девушке вез, но тут - дело святое. А мы не евши целый день. Ну ладно, дай пять. - Он протянул руку Корнилову. Игорь Васильевич пожал ее.
- Товарищ подполковник! - позвал шофер. - Можно ехать.
- Да тут никак милиция? - удивился разговорчивый балтиец. - Тоже авралите?
- Авралим! - отозвался Корнилов и взялся за ручку "Волги".
- Чао! - крикнул тот, кого звали Сашей. - Моя милиция меня бережет!
Машины осторожно, вздымая по обе стороны веера воды, тронулись.
"Как же я недоглядел, как не уберег Васю? - подумал Корнилов и сжал кулаки, вспомнив Игнатия.
8
- Алло, это хирургическое отделение?
- Да.
- Добрый вечер.
- Уже ночь...
- Скажите, как состояние больного Алабина.
- Он в реанимации.
- Все еще в реанимации?
- Товарищ, у нас некоторые больные неделями там находятся.
- Когда будет известно что-то определенное?
- Позвоните завтра после десяти. В девять консилиум.
- Спасибо. - Корнилов повесил трубку и прошелся по комнате.
Жена, сидевшая в кресле с книгой в руках, подняла голову.
- Ничего нового, - хмуро сказал Корнилов. - Вторые сутки ничего нового.
- Что будет этому хлюпику?
Корнилова удивило, что жена назвала Казакова хлюпиком. Так же, как Истомина.
- Хорош хлюпик, - с ненавистью пробормотал он. - Видела бы ты его в тот момент... Вцепился в деньги клещами. Одной сотенной, кстати, недосчитались, еще, чего доброго, с меня вычтут.
- Не распаляйся.
- По-твоему, я должен улыбаться?
Корнилов наконец перестал ходить по комнате и сел в кресло. Сидел молча, задумчиво глядя на жену.
- Сколько этому монстру даст суд, не знаю. А Вася Алабин умереть может.
- Ты-то в этом не виноват.
- Виноват, Оля, виноват. У меня в молодости похожий случай был. Так меня, салагу, Николай Иванович Мавродин грудью заслонил. А я вот даже на его похоронах не побывал.
- Игорь! - Оля смотрела умоляюще.
- Ладно, Оленька. Не будем о мертвых.
- Алло, это хирургическое?
- Да.
- Доброй ночи.
- Уже утро.
- Скажите, как состояние больного Василия Алабина?
- Пока без изменений...
1976 г.