Антония хихикнула:
– Они не могут присоединяться… Я хорошо вязать!
Связывала Антония и впрямь на совесть. Мужчина и женщина лежали рядком на обширной постели, предназначавшейся для медового месяца. Запястья и лодыжки обоих были стянуты сыромятными ремнями изрядной длины.
Женщину я видел впервые, а с мужчиной – вернее, молокососом – уже сталкивался в кананейском ресторанном сортире. Парень извивался, подобно угодившей в чрезмерно узкую щель гадюке, и брыкался, точно осел, объевшийся белены, однако не мог освободиться: свободные концы ремешков мексиканка предусмотрительно закрепила за изголовье и изножье кровати.
Его пушка, отметил я машинально, должна оставаться у Антонии. Тьфу на тебя, Мэттью! Даже обыскать голубушку не потрудился.
– Никакая проблема, – сообщила девица, возникая слева от меня. – Я сидеть и ожидать Коди. Они приходить, я прятаться. Не знать, враги Коди или друзья. Если друзья – нужно вязать. Если враги – то Коди мой, не дам убивать никому. Тоже нужно вязать…
Глава 16
Я с огромным облегчением убедился, что кварта виски (750 миллилитров по местному измерению) осталась невредима. Водрузив ее на полку встроенного в стену бара, я вздохнул не без вожделения и занялся делами более насущными.
Бывшие узники приводили себя в божеский вид, не обращая внимания на молодую мексиканку, следившую за ними с лукавой миной на скуластом лице. Мэйсон Чарльз, правда, шипел себе под нос нечто невразумительное и достаточно злобное.
Удостоверившись, что ни при нем, ни при даме не было даже бритвенного лезвия – повторять ошибку дважды и пренебрегать надлежащим обыском не стоило, – я раздобыл в ванной комнате пластиковые стаканы и откупорил, наконец, бутылку. Антония предпочла банку местного пива.
– Подлая тварь, – буркнул Чарльз, сгоравший от ярости.
– Спокойствие, Мэйсон, – одернула его женщина, чье имя по-прежнему оставалось неизвестным. – Извинись.
Мэйсон отвесил Антонии шутовской поклон:
– Смиренно прошу прощения, сударыня! Позвольте взять неуместное замечание назад.
– Все забыто, сеньор, – сказала девушка, и внезапно сделала не лишенный изящества книксен: передразнила наглеца. Я с изумлением увидел, что книксен получился умелый. И задумался: а настолько ли плох английский язык этой особы, как она пытается изобразить?..
Женщина была красивой – на строгий, подтянутый лад. Разумеется, я предпочитаю особ, носящих юбку или платье, а не джинсы; но стройная сухощавая дама, близившаяся по внешности к тридцати годам, обладала длинными стройными ногами, тонким, прямым носом, серыми глазами и правильно очерченной грудью. Ни следа косметических снадобий на лице: ни грима, ни пудры, ни помады. Не девушка, разумеется, но и не женщина средних лет, путешествующая в обществе молодого безмозглого жиголо. Да и кто захочет выбрать в жиголо собственного…
– Брат и сестра? – полюбопытствовал я. Женщина кивнула. Мэйсон Чарльз-младший сухо заметил:
– Я рассказал по телефону о нашем… знакомстве, и Джо решила примчаться, чтобы приглядывать за своим несмышленым братцем.
– Хочешь назваться смышленым? – спросила Джо. – Шныряет по чужой стране, машет пистолетом, нападает не на тех людей…
– Он зовет себя Горацием Коди! – вскинулся Мэйсон Чарльз. – Откуда было знать, что передо мной самозванец? Если это самозванец, конечно… И я ведь не выстрелил, верно?
Больше не обращая на сопливца внимания, я спросил женщину:
– Джо? Сокращение от Жозефины?
– Джоанны. Джоанна Бекман. По счастью, состоящая с Бекманом в разводе…
– С какой стати вы решили, будто я на самом деле не Коди?
– Вы чересчур уж разумно себя вели, – сказала Джо Бекман. – По словам брата, обнаружили такое хладнокровие и присутствие духа… Коди несвойственно подобное. Вот я и прилетела, чтоб самой убедиться… Пока не случилось непоправимое.
– Пока ваш братец не предпринял очередную попытку и не преуспел в затеянном?
– Нет, пока он не предпринял очередную попытку и не получил от вас пулю. Насколько понимаю, любителю, стрелявшему лишь по тарелкам на стенде, с профессионалом не тягаться.
– Почему вы считаете меня профессионалом?
Джо коротко рассмеялась.
– А кем еще прикажете считать субъекта, спокойно глядящего в пистолетное дуло, невозмутимо обращающего спину и покидающего молодую жену в лапах захватчика? Да Гораций Коди открыл бы стрельбу не хуже тяжелого танка!
– Значит, уведомили брата по телефону, что Коди – не тот. Осмелюсь предположить, Мэйсон посоветовал вам обратиться к психиатру.
– Я не виню его, – улыбнулась Джо. – Мэйсон увидел высоченного, лысеющего, седобородого мужчину в белом костюме. Точно такой же вошел в техасскую церковь, сопровождаемый невестой, известной нам в лицо, хотя знакомства мы с нею и не водили – по многим причинам. Удивительно ли, что брат ошибся?
– Значит, в отличие от барышни Сиснерос, вы с Коди не сталкивались?
– Нет. Мы намеренно избегали всех, кто работал у Вилла Пирса или вместе с ним, – ответил Мэйсон. – Черт, как я мог знать, что Коди подменили? Да еще Глория упорно разыгрывала новобрачную…
– Короче, я решила вылететь в Мексику, – вмешалась Джо. – Кстати, почему Глория делает вид, будто вы ее супруг?
Я пропустил вопрос мимо ушей.
– В чем вы обвиняете Коди?
– В убийстве нашей матери. Между прочим, сеньорита сказала, что Гораций Госмер повинен – косвенно – в гибели ее жениха. Как его звали? Медина?
– Хорхе-Мигель Медина-де-Кампо, – уточнила Антония.
– Конечно…
– Вот что! – я воздел ладонь: – Давайте-ка потолкуем обстоятельнее…
– Получается, Коди собирался получить в жены красотку Глорию, а потом… кокнуть ее? – ошарашенно спросил Мэйсон получасом позже. – Да он и впрямь чудовище!
– Кто-нибудь слыхал имя Сабадо? – осведомился я. – Сеньор Сабадо? Господин Суббота?
Я смотрел на мексиканку, наиболее вероятный источник сведений. Однако Антония и глазом не моргнула. Джо Бекман без колебаний помотала головой.
– Чарльз?
Тот же самый жест.
– Н-да, – вздохнул я и переменил тему: – Значит, ваша покойная матушка собиралась выйти за Вилла Пирса?
Юноша кивнул.
– Да, и очень этому радовалась. Но из-за поездки в Мексику свадьбу пришлось отложить. Вилл чуть ли не накануне узнал, что Коди пустился на какую-то авантюру, могшую положить конец существованию фирмы. Думаю, это был не первый случай, когда жадность Горация шла вразрез деловым интересам. Вилл ринулся в Мексику, расследовать обстоятельства этой аферы и, по возможности, сгладить вероятные последствия. Милли – наша мама – настояла на совместном путешествии. Сказала, что устроит себе медовый месяц авансом… Вот и устроила.
– Устроила… – замогильным голосом подтвердила Джо Бекман.
– Голубчики, – печально улыбнулся я, – отнимать оружие у самозванных латиноамериканских патриотов столь же спокойно и безопасно, сколь мясо отбирать у проголодавшегося тигра! Диву даюсь, как опытный и неглупый Пирс дозволил ей отправиться с ним вместе!
Брат и сестра засмеялись одновременно.
– С Милли спорить не приходилось, – пояснила Джо.
Антония слушала равнодушно, говорили мы с чисто пулеметной скоростью, но я подметил: девица ловит каждое слово. Занимательная девица…
– …Когда это… случилось, мы ничего не сумели поделать. Что было говорить полиции? Что наша мать ненавидела мистера Г. Г. Коди, что предполагала, будто он способен убить ее вместе с любовником? Собственным партнером Коди? Вы думаете, фараоны сделали бы хоть полшага, опираясь на подобные заявления? Завели бы дело на уважаемого, процветающего, немыслимо богатого человека? Особенно учитывая, что убийство произошло за пределами Соединенных Штатов? – тараторил Мэйсон. – Вот я и начал следить за Коди своими силами и обнаружил…