Миновало несколько мучительных секунд, но выстрела не раздалось. Антония зашипела, точно рассерженная кошка, и взяла на прицел меня самого.
– Это есть новое шутка? – процедила она сквозь плотно стиснутые зубы. – Большое шутка длинного янки? Эта человек, она есть такая же Коди, как и ты!
Глава 23
Глухой ночью лучше сражаться с батальоном до зубов вооруженных революционеров, чем с мексиканской телефонной сетью. По счастью, я исхитрился разбудить управляющего новым кино-бэйским мотелем “Плайя-де-Кино” (playa по-испански означает “пляж”), сунуть ему в зубы пятидесятидолларовую банкноту и тем подавить любые попытки к сопротивлению. Как справедливо заметил Коди, в Мексике за американские деньги пойдут на все. Особенно при нынешнем уровне инфляции.
При содействии сеньора Саиса мне удалось дозвониться до нашего человека в Эль-Пасо, штат Техас. Человека этого я не знал, и едва ли когда-нибудь повстречаю. За триста пятьдесят миль от Кино-Бэя, в глубине американской территории, мой собеседник принялся колдовать над переключателями, дабы соединить меня с Греэром, обретавшимся почти рядом, в Мексике, миль за шестьдесят от усадьбы Шонфельдов. А именно: в отеле “Гайдара”, город Эрмосильо.
Не самый быстрый способ поговорить по телефону, однако не стоило забывать, кто спешит по горячему следу и какими располагает возможностями для слежки и перехвата.
Вызывать Эрмосильо, город, где у него не было ни друзей, ни знакомых, Гораций Госмер Коди стал бы едва ли. Такой звонок разом насторожил бы ищеек. А вот в Эль-Пасо Коди знался чуть ли не с половиной города. Богатый человек угодил в скверный переплет, взывает к старым приятелям о помощи – ничего особо удивительного здесь не было. Беглец как беглец…
За потрясающим заявлением Антонии воспоследовала чрезвычайно интересная и оживленная беседа. Сам Коди воспринимал происходящее на диво спокойно; Джо вскрикнула от изумления и начала возражать. Впрочем, у меня доставало забот помимо личности старика, и выяснение оной пришлось отложить на потом.
– Антония, – сказал я, – не попросишь ли дядюшку свернуть батарею? Эта древняя escopeta * повергает меня в. ужас. Представь на минуту, что старик нечаянно придавит гашетку и взорвется вместе с ружьем!
– La escopeta не взрываться, – парировала Антония: – очень хороший ружье, только мало-мало старый.
Она рассмеялась и сделала повелительный жест. Игнасио проворчал нечто невразумительное и убрал дробовик. Половинки шторы дрогнули и снова сошлись на середине разбитого окна.
Осмотрев крохотный пистолет, который держала в руке, Антония пожала плечами и заткнула его за пояс джинсов.
– Теперь объясняй большое шутка, рог favor.
И тут моя худощавая любовница не выдержала.
– Смехотворно! – завопила Джо. – Этот человек женился на Глории Пирс, вышел вместе с ней из церкви, напротив которой караулил мой брат! Верно, Мэттью? Этого человека ты видел подъезжавшим к засаде на кадиллаке, вместе с молодой супругой! Этого человека тебе велели подменить, за него, за Горация Коди обязан ты выдавать себя! Что происходит? Издевательство?!
Я посмотрел на лежащего старика.
– Ваше мнение, сударь?
Коди помедлил.
– А твое, сынок?
– Я ворвался в номер гостиницы, где сеньорита Сиснерос караулила Горация Коди, с револьвером наизготовку. Антония выпустила один заряд – по чистому недоразумению, – но тотчас опомнилась, увидела, что имеет дело не с тем, кого поджидает, и добровольно разоружилась. Меня загримировали неважно, сударь, но ведь не до такой же степени плохо! Даже отнюдь не плохо, если говорить по чести? Но даже пребывавшая в напряжении, пылкая, безрассудная девица немедля распознала ошибку. И не захотела стрелять в неповинного.
Я выдержал паузу, давая Антонии возможность вставить словечко, и, не услыхав ничего, продолжил:
– Интересно было бы услыхать описание мистера Коди из уст самой Антонии, верно?
Когда мексиканка умолкла, в комнате воцарилась полнейшая тишина. Потом раздался голос Джо:
– Но ведь это… Это Вилл Пирс!
– Перс? – переспросила девушка. – Я не знать ни одного перса.
Не обращая на гостью внимания, Джо обратилась ко мне:
– Сам-то понимаешь хоть что-нибудь?
Я пожал плечами.
– Спроси мистера Коди…
– А чего тут выспрашивать? – возразил миллионер. – И так ясно, как божий день… Милли была уже не слишком… гм! – юной. Прошу прощения, миссис Бекман… Однако вполне сумела свести с ума человека старше себя. Это обычная история, когда речь идет о юных девицах и пылких пожилых мужах, посему и надобно считать положение чуток незаурядным. Сорок восемь – не восемнадцать… Миссис Чарльз была хорошо сохранившейся, опытной дамой лет на двенадцать младше Вилла. Окрутила его полностью; да только Виллу на нее ни силенок толком не доставало, ни денег, как после выяснилось… Бедолага и диету пытался держать, и парик носил, и на какие только ухищрения не шел… Под кварцевыми лампами загорал, представляете? Но вдоволь деньжат наскрести не мог.
– Вы сразу об этом узнали, сэр?
– О чем? О том, что Вилл промышляет в Мексике под моим именем? – Коди тряхнул головой: – Нет, гораздо позже. Когда узнал, что меня видели в местах, где ноги моей отродясь не бывало; когда выяснилось, что вступал в сделки, о которых ни сном, ни духом не ведал… Полицию звать – не в моем вкусе. Прихожу к Виллу, начинаю расспрашивать, еле-еле умудряюсь выцарапать немножко любопытных подробностей… Сначала была торговля наркотиками; он рассчитывал заработать на ней миллионы. Затея лопнула. Вилла чуть не сцапали. Тогда он решил заняться оружейной контрабандой – это сулило настоящую прибыль. Вилл попросту прикуривал бы от зеленых бумажек, честное слово!.. Доверчив был покойник, и помечтать любил: все воздушные замки ему чудились. Но партнер надежный, и товарищ славный: спас мою шкуру по меньшей мере дважды, а долг платежом красен… Коди скривился.
– Я выкупил фирму; Пирс и Коди составляют теперь мою полную, безраздельную собственность. Вилл оказался при монетах; да только, вот беда, Миллисент их чуть ли не в одночасье по ветру пустила. Ненасытная была сте… прошу прощения, миссис Бекман, – особа. Заставила Пирса вкладывать в разные дутые компании, те полопались, возникнуть не успев; и остался бедняга при пиковом интересе. А любовница понукала… Вот он и пошел на отчаянное дело.
– Под вашим именем, – невозмутимо заметил я. – Вы поэтому и прикатили в Мексику? Положение уладить?
– Какое там еще положение? – улыбнулся Коди. – Никому ничего доказать не удалось бы. Да и плевал я на общественное мнение с пожарной каланчи.
Молодец. Я неизменно рассматривал так называемое “общественное мнение” как вещь, коей необходимо всемерно противостоять. Но лишь изредка сталкивался с единомышленниками – за пределами нашей службы, разумеется.
Джо явила неимоверную сообразительность. Через несколько секунд она выпалила:
– Вы хотели… отомстить за Пирса? После всего случившегося?
Коди глубоко, болезненно вздохнул.
– Нужно быть полным идиотом, чтобы ругать женщину, с которой ваш друг шашни завел, сударыня. Самый лучший и быстрый способ дружбе конец положить. Может быть, если б я удержал язык на привязи. Вилл со мною не разругался бы; и партнерство бы не распалось, и Милли раскусил бы он вовремя… И не ударился бы неведомо в какие аферы, чтобы долларов заработать побольше.
Старик опять вздохнул.
– В любом случае, ребятки: если меня кличут контрабандистом – переживу. Даже посмеюсь чужой глупости от всей души… А вот ходить в людях, которые старых приятелей на растерзание выдают – увольте. Отлежусь немного, восстановлю кровь потерянную – и позабочусь об этих проклятущих insurgentes. Ты, сынок, попытайся винтовки разыскать и мексиканскому правительству местечко назвать, а я уж подонкам по-свойски постараюсь подложить свинью. Палку в колесо вставлю… Там, сказывают, славный генералишко имеется? Как его, бишь? Мудрагон? Мудогон? А, неважно… Только Мудогон этот еще раскается, что с Биллом Пирсом связался, будьте благонадежны!
Грузовиках (исп.).
Легкий грузовик (исп.).
Докторши (исп.).
Большим (исп.).
Одолеет печаль – Пей мескаль! / Станет жить веселей – Снова пей! (исп.)