– Сам ты скотина! – сказала из темноты корова голосом Авдеича.
Оказалось, пока Женя дремал, председатель сделал полный круг в поисках выключателя, обошел коровник и вернулся назад ни с чем. В темноте Петр Авдеич наткнулся на Женю мокрыми руками, видимо, проделав часть пути на четвереньках.
– Куда они свет подевали? – пробурчал председатель, прислоняясь к Жене. – Вечно так: только взялся за яйца – молоко пропало! – повторил Авдеич известное изречение президента.
Петр Авдеич завозился, будто что-то искал, достал сигареты и спички.
– Будешь курить? – спросил председатель, обращаясь в темноту.
Женька промолчал, увиденное во сне не шло из головы. Вспыхнула спичка, осветив ближнее стойло, рога, копыта и четыре грязных сапога, переходящие в ноги.
– Нужно выпить для ясности, – предложил Авдеич. Он снова прошуршал где-то внутри одежды, достал припасенную бутылку, хлебнул и осторожно протянул водку Жене. Женя отказываться не стал, ему хотелось поскорее избавиться от наваждения.
Приятели по очереди прикладывались к бутылке, Петр Авдеич курил, Женька занюхивал рукавом и морщил нос от запаха. «Что за идиотская идея с навозом, кто это придумал, – с ужасом думал он. – Это может привидеться только идиоту у теплого моря под пальмой, когда надоело и море, и чертова пальма, и даже подруга в узком купальнике с грудью шестого размера. Как это вышло, что я купился на такое дерьмо, и сам оказался по уши в навозе».
– Хорошо как, – неожиданно бодро отозвался Петр Авдеич, – хорошо сидим, говорю.
Женя повернул голову в сторону друга, увидел в свете сигареты его простое крестьянское лицо, зажмурился и сделал большой глоток.
– Нужно выбираться, – наконец заключил Авдеич. Он сделал усилие вытащить ногу из жижи, но та крепко держала его за сапог. Председатель снова дернул ногой, оставшись без обуви. Он задумчиво покрутил свободной конечностью в воздухе, подсвечивая себе сигаретой, и сунул ногу обратно в сапог.
– Кажется, влипли, – резюмировал председатель. – Давай, ты попробуй.
Женька без энтузиазма пошевелил ногами, но особого рвения сдвинуться с места не проявил. За это время под его задом образовалась теплая ложбинка, которая согревала задницу через мокрые штаны. Вылезать в таком виде на холод Жене не хотелось.
Возможно, друзья так и досидели бы до рассвета, если бы не кончилась водка. Авдеич вдруг забеспокоился, снова попытался выдернуть ноги из навоза и, поняв, что это не так просто, задумчиво уставился в темную глубину коровника.
– Надо вызывать скорую помощь, – решился председатель.
Он достал телефон, набрал номер в быстром наборе и прижал трубку к уху.
– Кому звонишь? – поинтересовался Женя.
Но председатель перебил вопрос, взмахнув рукой, и громко заговорил в телефон:
– Але, не спите, укурки! Как дела?
Не дослушав Авдеич четко, по-военному закомандовал:
– Так, берете пару бутылок крепкого, только не ваши травяные настои, и быстро на коровник, от главного входа вдоль стены направо ищете дырку… что!… знаете эту дыру, а чего молчали… тут мы застряли… и веревку возьмите покрепче… да не корову, меня надо тащить!
Распорядившись, Петр Авдеич стал объяснять, что в такое время не спят только студенты.
– Есть еще бабы-доярки, но ну их…, – не закончил мысль председатель.
– А сторож где? – спросил Женя, и тут же понял нелепость такого вопроса и очевидность ответа.
«Да, – стал размышлять Женя, – в русском языке вопрос «где?» предполагает простой, в рифму, ответ…и лучше в подобных случаях использовать другие местоимения…к примеру, можно было спросить: А сторож что…? Или зачем? По крайней мере, тогда не услышишь в ответ ругательства».
Размышления Женьки прервали студенты, заглядывающие в дырку снаружи. Они светили фонариком и делились впечатлениями, ловко расставляя матерные восклицания среди междометий. Очевидно, открывшаяся картина плавающих в навозе руководителей произвела на ребят сильное впечатление.
Акт восьмой
С приходом студентов Авдеич оживился и потребовал передать ему бутылку. Укурки, за которыми после истории с криосохранением прочно закрепились прозвища КЛАВА и НЮРА – по надписям на халатах, взятым напрокат у доярок* – присели у стены снаружи, передали бутылку председателю, а вторую открыли сами. Чокнулись через дырку. Забулькало сразу с обеих сторон. Выпив, все закурили и задумались каждый о своем.
– Родилась хайку, – неожиданно встрепенулся КЛАВА и начал декламировать:
У черной дыры во Вселенной
На страже сидит председатель,
Из Бездны доносит навозом!
– Зимою сменяется лето, воняет капустой со склада, и нету конца этой драме! – неожиданно продолжил Авдеич.