А вы бы стали?
Нечестно.
Но с другой стороны, жизнь вообще несправедлива. Она знала это чересчур хорошо.
Мэг была здесь. Они были здесь. Опасность таилась в тенях вокруг них и не проявляла никаких признаков того, что скоро рассеется. Она отказалась от их предложения поселить её где-нибудь, пока всё это не закончится, отказалась сидеть сложа руки, пока важные вещи в её жизни решаются без её присутствия.
Что ещё она может потерять, если снова включит в эту смесь секс?
Больше, чем ты можешь себе представить.
— Мэг?
Она моргнула и поняла, что разговор продолжался без неё. Ужин давно закончился, тарелки были убраны, и осталось только вино. Мэг подняла свой бокал, чтобы скрыть смущение, отчаянно надеясь, что они подумают, будто её румянец вызван тем, что она не видит их всех голыми вместе.
— Извини, я думала совсем о другом.
Тео развалился в кресле по другую сторону стола, лёгкая улыбка тронула уголки его губ.
— С тех пор как мы сели за стол, ты постоянно отвлекаешься. О чем ты думаешь?
Придурок, ты точно знаешь, что у меня на уме. Это так называемое наказание. Она сделала глоток вина.
— А должно что-то быть?
— Перебираешь все возможные варианты наказания, которые Тео мог бы состряпать в своём необъятном мозгу, — Гален пристально смотрел на неё своими темными глазами, заставляя её отрицать это.
Разговоры с ним напоминали игру кошки с мышкой. Даже когда Мэг знала, что должна отступить или свернуть, то не могла удержаться, чтобы не попасться на наживку.
— Я уже взрослая женщина. Я не буду наказана только за то, что случайно подслушала часть вашего разговора.
— Хм-м-м, — Тео смотрел на бокал так, словно в нём хранились все тайны Вселенной. — Это всего лишь игра, принцесса. Мы оба знаем, как ты любишь играть, как это тебя возбуждает. — Опять эта улыбка, та самая, которая обещала исполнить все её самые тёмные, самые грязные фантазии. И, чёрт возьми, Мэг знала, на что он способен. Тео отодвинул свой стул назад. — Но никогда не говори, что мы тебя принуждали, — он допил вино и взглянул на Галена. Ожидая знак, он поднялся и последовал за Тео к двери.
Мэг уставилась на них.
— Что вы делаете?
Гален уже исчез в дверном проёме, но его тень почти полностью скрыла стену. Тео повернулся к ней лицом.
— Ты же знаешь, что у наказания две стороны. Если ты этого хочешь, то мы будем в последней спальне в конце коридора, — он сделал паузу; голубые глаза словно раздевали её, обнажая грехи. Тео пожал плечами: — Если ты этого не хочешь, то на этом всё и закончится.
— Закончится? — она сглотнула, в горле неожиданно стало сухо. Конечно же, он блефовал.
— Мы позаботимся о твоей безопасности, Мэг. Деньги твои без всяких условий. Вот это? — он сделал жест, чтобы охватить их обоих и Галена. — Это совсем другое дело. Если ты хочешь этого — нас — тогда ты должна принять этот вызов. Никакого принуждения. Никакого соблазна лишить тебя рассудка. Прими решение, все обдумав.
— Тео… — Мэг не знала, что сказать. Всё начиналось так легко, когда она не знала, кто такие Тео и Гален, а позже, узнав и разъярившись, решила, что это не имеет значения. Сейчас предстояло принять трудное решение, и лгать себе она не имела права. — Что если я передумаю?
Он даже не отвёл взгляда.
— Это твое решение. Я не требую, чтобы ты подписала пожизненный контракт, принцесса. Я бы не смог, даже если бы захотел. Моя жизнь не принадлежит мне.
Он принадлежал Талании.
Это должно было остановить ее, остудить пыл. Она не могла иметь Тео постоянно, и Мэг знала без тени сомнения, что без Тео и Гален ей не принадлежит. Мужчина предложил ей что-то временное, и если она не могла принять этого, то незачем подниматься в комнату.
— Подумай об этом. Прими решение, — он повернулся, не сказав больше ни слова, и ушел, Гален отстал от него лишь на полшага.
Мэг следовало бы вымыть бокалы и подняться в комнату, где они оставили её сумки. Не та, что в конце коридора, хотя её она достаточно хорошо запомнила по их стремительному бегству во время осмотра дома. Очевидная хозяйская спальня в особняке, полном люксов; гардеробная больше, чем вся её квартира, массивная ванна-джакузи и огроменный кафельный душ с не менее чем пятью душевыми насадками.
И кровать.
Эта кровать была такой большой, что могла уместить пять человек, и стояла на массивной кованой железной раме, каждый угол которой поднимался вверх по спирали, словно пытаясь поцеловать сводчатый потолок. Эта кровать была создана для траха.