— Потому что мой дядя понимает, сколько наплел лжи, а мой брат почти ребенок. В ближайшие несколько лет он не собирается жениться и остепеняться, даже если таким образом сможет занять трон. Это значит, что наша сестра остается единственной наследницей, после Филиппа. А собственных детей у Филиппа нет. Ты упоминала гражданскую войну, так вот разрыв наследовательного права и приведет к ней. В очереди на престол ведут две династии, в ком достаточно королевской крови, чтобы завладеть троном после Филиппа, и ни одна из них не пойдет на компромисс. И снова будет Война Алой и Белой розы между английской знатью. И хотя члены обеих семей будут счастливы, если это произойдет, большинство из них ценит Таланию и свои деловые интересы выше амбиций. Если они узнают, что у меня есть наследник, то захотят поддержать меня, несмотря на доказательства, представленные Филиппом. Я — известная личность, и даже если ты не станешь одной из кандидаток, которых мне предлагали с тех пор, как исполнился 21 год, — это не имеет значения. Все дело в стабильности.
— Так много странностей. — Она вздохнула и снова прижалась к его боку. — Думаю, я сейчас постараюсь уснуть.
Он снова сказал что-то не то. Тео прижал Мэг ближе и позволил себе под гудение двигателя расслабиться, закрыв глаза. Обычно у него никогда не возникало проблем с общением с людьми, особенно с женщинами, но с самого начала Мэг распознавала всю чушь. Ей не нравилось превращать слова во флирт, она не представляла всей их силы, как другие женщины.
Она хотела не его денег, а только его.
Ее не заворожило то, что он принц, она и глазом не моргнула, приняв их нетрадиционные отношения с Галеном — по их желанию став частью этих отношений.
Она согласилась, что они временные, но каждый раз при упоминании данного соглашения с его стороны — в ее карих глазах что-то гасло.
Правда медленно накрыла его волной. Ей не нравилась сама мысль об их конце. Может, она и не хочет думать о будущем, но мысль уйти — причиняет ей боль.
Он приласкал ее висок, не открывая глаз. Было бы так легко убедить ее остаться. Не интригами. Все, что было нужно, — это сказать правду. Я по уши влюбился в тебя, принцесса. Думаю, мы оба. Это будет долгий и трудный путь, но, в конце концов, мы трое будем вместе.
Тео не мог этого сделать.
На данный момент его желания не имели значения. Он не был самим собой. У него не было право выбора.
Эта правда никогда не имела для него особого значения. Просто порядок вещей. Он всегда знал, что то, что их связывало с Галеном, сложно. Это была еще одна правда, которой он время от времени придавал значение.
Если он хотел объединить обе эти правды, то убедил бы Галена жениться на Мэг. У Галена был титул, но чертовски мало свободы, меньше, чем у Тео. Женитьба связала бы их вместе, позволив остаться им навсегда…
Пока Тео не женился бы.
У него было много возможностей. Например, мошенничество. Любая женщина, на которой он бы женился, ожидала бы верности, — и это правильно. Жена, которая ничего не имела бы против того, что ее муж периодически уходил, чтобы трахнуть своего лучшего друга и его жену… Нет, это несбыточная мечта. Та, которая превратится в пепел, если он попытается ее осуществить. В его отношениях с Галеном не должно быть обид и разрывов, не говоря уже о том, чтобы играть Мэг, пока она не сломается.
Тео мог быть эгоистом. Черт, да он родился таким. Эта связь между ними тремя слишком бесценна, чтобы отравить ее его планами. Будет больно отпустить Мэг. Это могло даже что-то сломать в нем.
Но он бы сделал это.
Если бы не было иного выбора.
Следующие две недели прошли как в тумане, состоящем из гула двигателя и слишком быстрой смены местностей за окном, чтобы успеть ими насладиться. Они проезжали через страны, которые отмечала Мэг на своей доске желаний, но больше всего удовольствия она получала на заправках, когда нужно было заправить машину, чтобы ехать дальше. Гален был излишне параноиком, не позволив им останавливаться на ночь в отелях, поэтому единственная кровать, на которой она расслабилась, — была куплена на час, чтобы принять душ в пит-стопах. Во время этих остановок он исчезал, чтобы проверить местность и обезопасить их. Дорога по прямой должна была занять 20 часов, но уснув первый раз и проснувшись, она поняла, что между ними что-то произошло. План изменился. Дух товарищества растворился в напряженном молчании и тихих перешептываниях.
Это не было адом, но определенно имело с ним сходство.
Она проснулась, осознав, что машина остановилась. Когда она заснула? Через некоторое время после того, как они пересекли границу с Грецией, огромное тело Галена убаюкало ее, прижав к себе. Было слишком комфортно, чтобы отодвигаться. А теперь его не было.