— Я хочу вернуться к Пепе, — в замешательстве продолжала Хулия.
— А я проголодалась, замерзла и хочу обратно в отель.
Более не в состоянии выслушивать от своих подруг подобные жалобы Монце в конце концов закрыла глаза, вздохнула и под их ворчание сказала:
— Ладно! Мне жаль. Я понимаю, что по моей вине вы попали в такие невероятные неприятности, что кому рассказать, не поверят. Клянусь вам, что в тот день, когда снова увижу Эрику, как бы хорошо я к ней не относилась, я заставлю ее за все заплатить!
— А я тебе помогу, — добавила Хуана.
И Монце продолжила:
— Думаете, я шокирована меньше, чем вы? О, боже, какая гадость! Это. это… что-то невероятное… — взвизгнула она, отбросив какого-то червяка, взбиравшегося вверх по ее юбке. — Дайте мне время подумать! Я так же потрясена и напугана, как и вы, и не знаю, что еще сказать или сделать, кроме как пойти вместе с Эдель туда, куда и она.
И жалобный стон вырвался у нее из горла после этих слов.
В этот момент ее подруги поглядели на нее. Монце никогда не плакала и не жаловалась. Она всегда сохраняла хорошее настроение и была сильной женщиной. И тогда, обменявшись с Хуаной многозначительными взглядами, Хулия зашептала:
— Твои слезы меня пугают. Не плачь, пожалуйста, и прости нас.
Хуана принялась ласково утешать подругу:
— Мы тебя подначивали специально, чтобы ты загадала желания. И давай, вытри эти слезы. Я убеждена, что все это случилось не просто так. Взглянем на это с другой стороны.
Монце посмотрела на нее и хотела спросить: «С какой?», но у нее из груди вырвался лишь отчаянный стон. Не было тут никакой другой стороны, кроме плохой.
— Хорошо, все могло быть гораздо хуже. Кроме того, если я не ошибаюсь, ты в своем желании попросила мужчину и для меня. Для меня! — вызвав у подруг смех, повторила уроженка Канар. — Не будем огорчаться, ведь теперь у нас есть подруга по имени Эдель.
Услыхав свое имя, девушка поглядела на них и, заметив, что все они улыбаются, вздохнула, желая разделить их радость.
— Можно у вас кое-что спросить?
Девушки кивнули.
— Как вас зовут? Потому что вы знаете, что меня зовут Эдель Дживенс, но я до сих пор не знаю, как вас называть.
Все трое переглянулись, и, вытерев слезы, Монце улыбнулась, чем дала понять, что за этой улыбкой не последует ничего хорошего.
— Эдель, мое имя — Синди… Синди Кроуфорд! — ответила она.
Подруги потрясенно посмотрели на нее, но тут, воспользовавшись моментом, Хуана добавила:
— А я — Пэрис Хилтон!
— А я — Норма Дюваль! — уверенно подхватила Хулия.
Эдель глядела на них и не понимала столь радикальной смены настроения. Подумав о путешествии, которое им предстояло, девушка вздохнула и произнесла:
— Очень хорошо. Синди, Пэрис и Норма, мы можем отправляться в путь?
ГЛАВА 13
Уставшие, со сбитыми ногами, измотанные девушки шли уже несколько часов кряду и были сыты по горло этой дорогой, когда Хулия, сев прямо на землю, воскликнула:
— Все, сдаюсь. Я больше не могу. Если мне суждено умереть, я хочу сделать это сейчас. Хватит!
Удивленные ее демаршем женщины повернули головы, и Монце ответила:
— Немедленно поднимай свою задницу, если не хочешь, чтобы я тебя убила своими собственными руками.
Хулия собиралась что-то ответить, как вдруг издалека донесся стук копыт. Вслед за Эдель девушки быстро поспешили спрятаться в густом лесу за стволами огромных дубов. Показалась дюжина конных всадников, и, судя по их виду, это были свирепые, безжалостные бандиты. У Монце сжалось сердце. В итоге все оборачивалось не очень-то хорошо. Но тут совершенно неожиданно Эдель закричала:
— Алистер! Алистер Сазерленд!
Ехавший во главе отряда мужчина с медно-рыжими волосами остановил своего внушительного вида жеребца и обернулся. Внимательно вглядевшись в девушку, выкрикивавшую его имя, он, будто не веря своим глазам, прошептал:
— Эдель! Эдель Дживенс?
Увидев знакомое лицо, девушка взволнованно кивнула и всхлипнула. И уже через мгновение, спустившись с коня, этот гигант спешил, чтобы обнять ее.
— Эдель, как ты?
— Хорошо, — кивнула она.
— Ради всего святого, девочка, Колин так за тебя переживает. Он…
— Колин жив? — воскликнула она.
— Да, — ласковым голосом подтвердил Алистер, одновременно заметив еще женщин. — Его раны хорошо заживают. Не тревожься. О нем заботится Деклан.
От волнения Эдель прикрыла ладошкой рот, чтобы сдержать стон. Ее брат, ее любимый брат был цел и почти невредим.