Услыхав голос у себя за спиной, девушка обернулась. Несмотря на темноту, было видно, какое у нее грязное лицо. Пошептавшись, она со странным шотландским акцентом сказала:
— Не стойте здесь, идите, куда шли. Бегом!
— Что? — ничего не понимая, спросила Хуана.
— Если вас заметит Джон Килган, вам уже не сбежать. Уходите же!
Хуана с недоумением поглядела на своих подруг. Монце, тоже наклонившись к девушке, спросила:
— А кто такой Джон Килган?
Повернув голову в сторону мужчины, который за ними наблюдал, она ответила, не показывая на него:
— Вот этот. И если вам не нужны проблемы, постарайтесь, чтобы он вас не заметил.
С каждой фразой Монце понимала все меньше. Все это выглядело настолько реальным, что у нее по спине побежали мурашки. Тогда вмешалась Хулия:
— Ладно, мы поняли. Мы влезли прямо посреди съемок. Скажите только, это будет фильм или сериал?
Девушка поглядела на нее так, будто не понимала, что ей говорят, и уже собиралась ответить, как вдруг на площади появились несколько мужчин на лошадях, и начался большой переполох. Остальные мужчины не менее неряшливого вида, чем первый, отшвырнули кружки, выхватили шпаги и бросились на нападавших. Это было впечатляюще.
— Бежим, бежим, пока есть возможность!
Улыбнувшись, Монце с подругами бросились прочь. На площади началось целое представление, и что за представление! Им совсем не хотелось испортить съемку.
— Невероятно, — рассмеялась Хуана, когда они шли вниз по улице. — Теперь мне ясно, почему, когда мы смотрим фильмы по телевизору, все кажется таким реальным. Это было круто! Ты видела, как этот мужик владел шпагой? Уф… Кажется, будто он занимался этим всю жизнь.
Но то, что поначалу показалось забавной шуткой, постепенно становилось все более реальным. Мимо них бежали люди с выражением ужаса на лицах, и, завернув за угол, Хуана, остановилась и прошептала:
— Ай, девочки, меня сейчас инфаркт хватит.
Перед ними, там, где должна была стоять современная часть Эдинбурга с его электрическими огнями и мостами, насколько хватало взгляда, виднелись деревья, костры и старенькие деревянные домишки с соломенными крышами.
— Ну, что с тобой? — устав шагать по мощеным улицам, прошептала Монце и поглядела на женщину, которая, кажется, что-то кричала на незнакомом языке.
Встав прямо перед подругами, продолжавшими неотрывно наблюдать за мимо пробегающими людьми, Хуана в истерике заорала:
— Где все, что тут должно быть? Предполагается, что здесь должен начинаться Новый город. И… и… и… Но… но, боже мой, где же все дороги, светофоры, машины?
— Мы в старой части города. Не закатывай истерику. Ты вероятно ошиблась, — подходя к ней тихо ответила Монце.
Но Хуана, достав из кармана юбки карту города, осторожно, потому что та была еще мокрой, развернула ее, и отчаянно завопила:
— Нет… Я не ошиблась. Я прекрасно знаю, где мы, и здесь должен быть Новый город, а не эти соломенные хибары стран третьего мира, — сказала она, тыча в промокшую карту. — Вот тут должен стоять МакДональдс, в котором мы несколько дней назад ужинали. — продолжала Хуана, — а там, магазин, где Хулия купила Пепе шотландский виски. И… и… там должен быть наш отель… Там!
— Ай, матерь божья! — оглянувшись, прошептала Монце.
— Черт! — завизжала Хуана в ужасе, указывая направо, — там… там… Хаба тоже нет.
Монце и Хулия испуганно переглянулись, и от странного ветерка, пробежавшего по их спинам, вся кожа у них покрылась мурашками.
— Ой, боже, — прошептала Хулия, вглядевшись вперед и увидев там лишь убогие хижины.
Монце повернулась назад, чтобы посмотреть на мрачную громаду Эдинбургского замка, вздымавшуюся на вершине холма, и тихо спросила:
— Тогда где же мы?
ГЛАВА 11
Но времени, чтобы поразмыслить над этим вопросом, у нее совершенно не было. Многочисленная группа людей, среди которых Монце узнала и нескольких увиденных ранее женщин, шла вниз по улице в их направлении. Неожиданно люди бросились бежать.
— А теперь-то что случилось? — затаив дыхание, спросила Хулия, когда они оказались посреди толпы.
— Не знаю… но вперед, — закричала Монце, подталкивая Хуану.
Стоял невероятный гул. Мужчины, женщины и дети бежали с одной стороны улицы на другую и обратно, а всадники на лошадях их преследовали. Внезапно тишина и покой этого места сменилось безумием. Хижины запылали, люди вокруг падали все в крови, и девушки не представляли, куда им бежать. Потрясенные, как никогда в жизни, они замерли перед человеком, размахивавшим шпагой перед своим соперником, и в этот момент Монце услышала крик женщины. Обернувшись, она увидела ту же девушку, с которой разговаривала всего несколько минут назад, и попыталась обойти мужчин. Она, не раздумывая подошла к ним, и, ударив одного в живот, отчего тот согнулся пополам, а второго отправив ударом кулака в нокаут, посмотрела на несчастную и крикнула: