– Тогда почему ты не можешь читать меня? – подозрительно спросила она.
Андерс сглотнул, а затем сказал: – Потому что ты – моя спутница жизни.
Валери тупо уставилась на него, когда это слово снова поразило ее. Его родители были спутниками жизни. Ли была спутницей жизни Люциана ... и она принадлежала ему? – Что такое спутница жизни?
– Если ты не против присесть, я все объясню, – тихо сказал Андерс.
Валери села. Она вряд ли могла сделать что-нибудь еще. Она должна знать, что такое спутник жизни. Она подозревала, что это важно. Даже жизненно важно. Она просто не знала почему.
– Чтение мыслей – один из навыков, которые развились благодаря нанотехнологиям. Бессмертные могут читать большинство бессмертных моложе себя, а иногда даже бессмертных старше себя. Но они могут читать мысли всех смертных, если только они не психически больны или не страдают какой-нибудь болезнью, вроде опухоли, которая может блокировать часть мозга, где обрабатываются мысли.
– Я не сумасшедшая, – возразила Валери, широко раскрыв глаза.
– Нет, конечно, нет, – быстро ответил он.
– Значит, у меня опухоль? – с ужасом спросила она. Новость была ужасной. Господи, ей всего тридцать. Слишком молода, чтобы…
– Дыши, – повторил Андерс, беря ее руки в свои и растирая их. – У тебя нет опухоли, Валери. Не поэтому я тебя не понимаю. Ли, Люциан и, черт возьми, все, кто встречался с тобой, могли читать твои мысли, как книгу. Ты не больна.
– О, хорошо, – выдохнула Валери, и нахмурилась. На самом деле все было не так уж хорошо. Хотя она была рада, что не заболела, было довольно тревожно думать, что все, кого она встретила после пробуждения в доме Ли и Люциана, могли читать ее мысли. – Почему ты не можешь читать мои мысли? – спросила она, стараясь не думать об этом.
– Потому что ты моя –…
– Спутница жизни, – закончила она за него, вспомнив, как он говорил это раньше.
– Да. А спутник жизни – это один человек, смертный или бессмертный, которого бессмертный не может ни читать, ни контролировать, и который не может ни читать, ни контролировать их.
– И это делает их спутниками жизни? – неуверенно спросила Валери.
Андерс кивнул. – Это особый подарок для нас. С остальным миром мы должны постоянно следить за своим умом, чтобы наши мысли не читались, что может быть утомительно. Это как же, как обречь себя на одиночное существование, – помолчал он, а потом сказал: – но с подругой жизни мы не обязаны этого делать. Мы можем расслабиться и просто наслаждаться обществом других, не опасаясь, что они прочитают наши мысли.
– И это я для тебя?
– Да, – заверил ее Андерс, как будто это было хорошо.
Валери нахмурилась. Быть тихой гаванью не звучало ни сексуально, ни возбуждающе. И она просто не понимала, как страсть, которая вспыхивала между ними каждый раз, когда они касались друг друга или целовались, могла быть мирной. Он ведь тоже испытывал эту страсть, не так ли? Она думала, что да, а потом было … – Я не думаю, что мы пара на всю жизнь.
Андерс напрягся. – Не думаешь?
Валери покачала головой, сожалея, что приходится разочаровывать его. – Извини, но когда мы были вместе ... э ... раньше в моей комнате, когда я ... э ... прикоснулась к тебе, – поморщилась она, но продолжила, - думаю, я действительно могла прочитать твои мысли или что-то в этом роде. Когда я прикоснулся к тебе, меня пронзила волна физического удовольствия, которое, должно быть, было твоим. Я имею в виду, что пока я наслаждаюсь и хочу прикоснуться к тебе, я не должна испытывать волнение, которое испытываешь ты.
К ее удивлению, Андерс не выглядел опустошенным, а расслабился и медленно улыбнулся. – Это называется общим удовольствием.
– Это так? – с сомнением спросила она.
– Да. Это признак спутников жизни. Когда они спариваются, они разделяют и испытывают удовольствие друг друга.
– О, – слабо произнесла Валери. Спутники жизни. Эти слова эхом отдавались в ее голове.
– Это общее удовольствие ты не испытаешь ни с кем, кроме спутника жизни, – тихо сказал он. – Так оно и есть ... оно довольно подавляющее. По этой причине мы оба потеряли сознание.
– Ты тоже упал в обморок? – удивленно спросила Валери. Она просто решила, что упала в обморок одна. Он всегда казался бодрым и здоровым, когда она просыпалась.
Андерс кивнул: – Да. Я оба раза. Но я проснулся раньше тебя.
– Хм-м-м. – Валери замолчала. Она перебирала все, что узнала, пытаясь придумать, о чем спросить. Она знала, что есть вещи, которые не были раскрыты, и о которых она задумается позже. Например: – Так ты не мертвый?
Он слабо улыбнулся. – Нет. Просто старый.
– О да, – пробормотала она, качая головой. Он родился в 1357 году? Этот человек был древним. Но он выглядел чертовски хорошо для древнего, и он не был мертв, так что, вероятно, у него все еще была душа. Старая, но все равно душа. Валери не была в церкви с тех пор, как у нее забрали родителей, но все равно была рада, что не разозлила большого парня, связавшись с каким-то бездушным кровососом. Конечно, кровосос с душой лучше, чем кровосос без души, верно?
– И ты не кусаешь нас, смертных, чтобы получить кровь, которая тебе нужна? – спросила она, прищурившись.
– Уже нет. Теперь у нас только кровь в пакетах, – заверил он ее.
– Больше нет? – спросила Валери, стараясь не морщиться. – Но когда-то да?
Андерс виновато пожал плечами. – Банки крови существуют только с двадцатого века. До этого мы все были вынуждены питаться «с копыт».
– С копыт? – недоверчиво повторила она. – Серьезно? Ты это так называешь?
Он беспомощно поднял руки. – Не я придумал этот термин. Мы все его использовали.
Валери закатила глаза и покачала головой. – Мило.
– Прошу прощения, – торжественно произнес Андерс. – Я постараюсь не употреблять этот термин в твоем присутствии.
– Хм, – пробормотала она, лишь немного успокоившись. С копыт? Как будто они коровы или что-то в этом роде, как она полагала, для его вида. Идея была немного унизительной. Валери некоторое время молча смотрела на него, а потом спросила то, что она на самом деле хотела знать. – Что именно значит быть твоей спутницей жизни?
– Я же говорил тебе, что спутница жизни – редкое и драгоценное сокровище. С ними бессмертный может жить счастливо и мирно.
– Да, но ... – Валери заколебалась, немного расстроенная попыткой выразить словами то, что хотела знать. – Чего ты от меня хочешь, Андерс?
– Тебя, – просто сказал он и нежно взял ее руки в свои. – Я понимаю, что твой опыт в том доме был ужасным и травмирующим, и, скорее всего, настроил тебя против моего вида, Валери. Но я хотел бы напомнить тебе, что есть злые и плохие смертные. Не все бессмертные похожи на того, кто напал на тебя той ночью и забрал с улицы, а потом держал в клетке, чтобы кормиться от тебя.
Валери молча смотрела на него, вспоминая дом. За ними быстро последовали воспоминания, которые она разделила с этим человеком. Поездка в Кембридж и обратно, бассейн, прогулка, совместная еда, совместная стряпня, всепоглощающая страсть, пробуждение в его объятиях ... Как ни странно, ужас и душевная травма, пережитые в доме, померкли по сравнению с тем, что она начала создавать воспоминания с Андерсом. Они были похожи на старые уродливые фотографии рядом с новыми, современными и цветными.
– А еще я знаю, – продолжал Андерс, – что как смертная ты больше привыкла к долгому и медленному ухаживанию, прежде чем принять такое важное решение. Но для моего вида все по-другому. Спутница жизни – это подарок для нас, и знание того, что мы не можем читать или контролировать их, что мы разделяем удовольствие, и что наши другие аппетиты возвращаются, достаточно в наших умах, чтобы сказать нам, что это тот, с кем мы должны быть. Что это тот, кто подходит нам во всех отношениях. Так что я хочу провести остаток своей очень долгой жизни с тобой рядом и в моей постели. И если ты согласишься, я обещаю, что никогда не причиню тебе вреда. Я скорее сделаю себе больно.
Он нежно сжал ее пальцы. – Я бы отдал за тебя жизнь, Валери. Потому что, испытав вибрацию и вкус жизни с тобой, вернуться к скучному, холодному существованию, которое я имел до тебя, об этом невыносимо даже думать.