За завтраком Кейси внимательно вглядывалась в лицо деда, пыталась определить, как он себя чувствует, может, ему нездоровится. Ничего особенного не заметила, дед, как обычно, был бодр и деятелен. Кейси собралась спросить о его самочувствии, но он опередил ее.
— С тобой, малышка, все в порядке? — заботливо спросил он. — Ты какая-то бледная. Тебя ничто не беспокоит?
Профессор Гибсон за долгие годы так привык внимательно следить за самочувствием Кейси, что от него не могло скрыться малейшее изменение в ее состоянии. А сегодня Кейси была какой-то возбужденной, глаза нездорово блестели, щеки побледнели, и уголки губ нервно подергивались.
— Со мной все в порядке, — успокоила деда Кейси. — Чувствую себя прекрасно.
А в голове опять прозвучало: просто сегодня что-то случится. Кейси мотнула головой. Что может случиться? Сейчас она позавтракает и поедет на работу. Предстоит обычный день. И не нужно забивать голову ненужными мыслями. В ее настоящей жизни ничего не должно случиться.
Но память о прошлом не так-то просто изгнать. Кейси прекрасно помнила то состояние тревоги, волнения, которое всегда предшествовало приступу болезни. Но болезни уже нет. Она ее победила. Она сейчас свободна. И ничего страшного не может случиться.
— Когда ты пойдешь на прием к доктору Винсту? — словно прочитав ее мысли, спросил дед.
— На следующей неделе. Знаешь, дедушка, я думаю, что мне не следует так часто посещать клинику. Я уже здорова, а клиника навевает на меня грустные мысли.
Дед поднес к губам кружку, с наслаждением отхлебнул горячий чай.
— Какие грустные мысли, малышка? Это просто профилактические осмотры. Как же без них?
Кейси недовольно поморщилась.
— Другие же обходятся! — бросила она в сердцах.
Дед погладил руку Кейси, успокаивая:
— То другие, малышка. Потерпи. Доктор Винст сказал: «Три года». Всего лишь три года, и все. Осталось чуть-чуть.
— Чуть-чуть… — протянула Кейси. — Почти год мне еще ходить в эту проклятую клинику. Надоело.
Дед вздохнул.
— Я понимаю тебя. Но ты должна пройти этот путь до конца. Я, да и доктор Винст, очень беспокоимся за тебя.
Кейси вскочила из-за стола и подбежала к деду, присела на корточки и положила голову ему на колени.
— Я все понимаю, — сказала она, заглядывая старику в глаза. — Не сердись. Просто… просто я сегодня с утра какая-то не такая.
Дед погладил Кейси по голове, как маленькую девочку.
— То-то я и смотрю, что ты бледная совсем. Может, дома сегодня останешься? Я позвоню Бонни, скажу, что на работу ты выйти не можешь. Обойдется она без тебя один день.
— Нет-нет, — Кейси торопливо помотала головой, — со мной все в порядке. Мне сегодня обязательно нужно быть в магазине. Ну просто обязательно.
Кейси не обманывала. Она действительно должна сегодня быть в магазине. Вчера Бонни сообщила, что утром придет новая продавщица. Она же, Бонни, как назло занята. Поэтому Кейси предстоит встретить девушку, показать ей все, познакомить с работой. Да и приглядеться к новенькой, ведь им предстоит работать вместе.
— Я думаю, она тебе понравится, — сказала Бонни. — Мы с ней долго говорили по телефону, и она произвела на меня положительное впечатление. Спокойная, рассудительная, такая же любительница книг, как и ты. Так что вам будет о чем с ней поговорить. А если она тебе не понравится, гони ее в шею. Поищем другую.
Кейси волновалась. Знакомство с новыми людьми всегда было для нее проблемой. А тут предстояло не только познакомиться, а вынести решение — подходит ли новенькая для работы.
Ах Бонни, Бонни! Всегда занята, когда без нее не обойтись.
— Нужно так нужно, — не стал спорить дед. — Только у меня к тебе просьба: возвращайся сегодня пораньше, не задерживайся. Вечером обещала зайти Дебора, дело у нее к тебе какое-то.
— Обязательно, — кивнула Кейси. — С работы прямо домой. Я сама с Дебби встретиться хочу, давно не виделись.
Кейси поднялась, чмокнула деда в щеку и побежала собираться на работу.
Ричард Гибсон, сидя за столом и прислушиваясь, как Кейси топает по комнате, ругал себя за малодушие. По-хорошему, он сам должен был поговорить с внучкой, а не перекладывать разговор на Дебору.
Но он не мог, слишком волновался. За все годы, что прошли с момента смерти дочери и зятя, он ни на один день не оставлял Кейси одну, пожертвовал своей карьерой, делом всей жизни ради нее. Неотлучно был для нее и нянькой, и сиделкой.
А годы проходят. И профессор Гибсон осознавал, что их осталось совсем мало. Если он сейчас откажется от поездки в Гватемалу, то, скорее всего, больше никогда туда не попадет.