Наконец, мой сын замечает меня. Господи, у меня никогда не перестанет сладко сжиматься сердце, когда его личико – вот так озаряется? Хоть бы! Это делает меня невероятно счастливой!
– Что, разбойник, готов к новому дню?
Митя звонко смеётся и тянет ко мне ручки.
Через двадцать минут мы спускаемся на кухню, чтобы позавтракать. Я совершенно спокойна и в хорошем расположении духа – Свят обычно не завтракает, Слава вряд ли может появиться здесь в такую рань.
И сказать, что я удивлена, когда вижу за столом обоих мужчин – ничего не сказать. Я в полном шоке! Впрочем, два прохладных взгляда быстро приводят меня в норму. Не в норму, конечно, но я хотя бы отмираю.
– Доброе утро.
– Доброе, Слава, доброе, – сухо произносит муж, возвращая глаза к планшету на столе.
А Слава хранит молчание, наблюдая за тем, как я иду за детским стульчиком, как ставлю его у стола с другой стороны от них, как усаживаю сына и, как сажусь сама. Нет, я не вижу, но чувствую его взгляд. Кожей. Опять.
Митя с удовольствием уплетает кашу, когда я понимаю, что не смогу и кусочка тоста проглотить. Спасаюсь кофе с молоком. Внутри всё дрожит, а напряжение за столом снова можно резать ножом. Господи, и завтра будет так же? И сегодня за ужином? Свят, что, решил поиграть в настоящую семью? Перед своим сыном? Чего он добивается?
– Так и? – вдруг хлопает ладонями по столешнице Слава. – Меня познакомят с братом, о существовании которого я и не догадывался? Как зовут пацана, молодые родители?
Господи, сколько яда и насмешки в его голосе… И как же больно такое слышать…
– Он… – тихо начинаю я, но меня перебивают.
– Мальчика зовут Дмитрий, в честь отца Славы.
– Спасибо, я помню, как звали твоего лучшего друга, – язвит мой бывший друг. – Сколько ему? Год-то есть?
– Милая?
– Год и шесть месяцев, – выдыхаю я, глядя только на сына.
За столом вновь воцаряется молчание, но ненадолго.
– Пожалуй, мне пора на работу, – поднимается со своего места Свят. – Встретимся за ужином.
Ну вот. Что же происходит в голове у этого мужчины?
Пока я пытаюсь смириться с новой действительностью, он подходит ко мне и склоняется, чтобы поцеловать меня в макушку. Я изо всех сил стараюсь не дёрнуться в сторону от его губ. Как же это всё сложно! Я просто сойду с ума!
Поцеловав меня, муж покидает кухню, и я с нарастающим волнением понимаю, что осталась почти наедине со Славой. Он, конечно же, вновь наговорит мне гадостей. Я в этом уверена!
Но Слава молчит. Молчит долго. До тех пор, пока я не поднимаюсь из-за стола, чтобы взять полотенчико для Мити.
– Смотрю, он и второго ребёнка не балует вниманием?
– Твой отец всегда был скуп на эмоции, – пожимаю я плечами, возвращаясь к сыну.
– Если это не злость, – хмыкает Слава, а затем вдруг шипит еле слышно: – Ясь, какая же ты тварь… Кто угодно! – срывается он на крик. – Кто угодно мог со мной так поступить, но не ты! Я просто не могу поверить!
– Не кричи, пожалуйста, – сохраняя спокойствие, прошу я. – Ты пугаешь ребёнка.
– Ребёнка? – рычит он, поднимаясь из-за стола. – Полтора года! Я умею считать, Ясь! Сразу! Ты…
– Тварь, я слышала, – с дрожью в голосе перебиваю я его. – Или ты припас другое для меня оскорбление?
Слава со злостью пинает стул, тот проезжает по плитке метр и валится набок. Митя на это весело взвизгивает и начинает хлопать в ладоши. Я непроизвольно улыбаюсь, посмотрев на сына, а затем слышу шумный выдох бывшего друга. Он смотрит на малыша смешанным взглядом, и тень с его лица постепенно уходит. У меня больно сжимается сердце, но, кажется, буря нас миновала.
– Зачем тебе это? – звучит всё ещё грубо из уст Славы.
– Что – это?
– Брак с моим отцом, ребёнок от него? – перечисляет он, начиная обходить стол в моём направлении.
Моё сердце запинается, потому что его взгляд… О, он не предвещает ничего хорошего. Я защищаюсь непроизвольно:
– Не думаю, что тебя должны волновать эти вопросы.
– Как не думаешь, что я всё вижу? – усмехается он. – Ты его не любишь. Тогда что? Деньги? Ради них ты скатилась на такое дно?
– Думай, как хочешь, Слав, – тоже поднимаюсь я из-за стола, потому что он не прекращает своего наступления, а противника нужно встречать лицом к лицу. Именно так учил меня папа. – Только не делай вид, что тебе есть дело до моих решений.