Я только что вошел в пустой коридор, выходящий из общей комнаты, где вечеринка уже подходила к концу, чтобы подышать воздухом, когда мое внимание привлек тихий плач. Девушка сидела на полу у двери ванной комнаты и прятала лицо в руках. Я бросился туда, где она свернулась в клубок, чтобы убедиться, что она не пострадала. Когда она подняла голову, я узнал в ней одного из магистров, помощников в нашем офисе.
— Пейдж, что случилось? — я встал на колени перед ней, но она покачала головой, когда заметила меня.
-— Я просто очень глупая, Лукас. Я думала своей глупой головой, что у нас с Марком особые отношения, но застукала его с другой. Когда я сказала ему об этом, он ответил, что не ищет себе девушки, и я должна перестать быть такой цепкой. Он абсолютно прав, — она вытерла слезы, которые ранее текли по ее лицу. — Я же в колледже, а не в средней школе. Должна была лучше думать.
Как по команде, Марк Кристенсен, предводитель этого глупого братства, вышел с вечеринки, обнимая двух девушек. Он посмотрел на Пейдж и закатил глаза. Я хотел найти повод, чтобы засунуть его зубы ему в глотку каким угодно гребаным образом, но независимо от того, что бы он ни делал, я не мог. Мне не хотелось потерять работу и источник обучения.
— Пейдж, почему бы тебе не отправиться домой на такси? Вот, — я вытащил двадцать долларов из своего кошелька. — Ты не должна здесь оставаться. И ты не глупа. Будь благодарна за то, что тебе понадобилось очень мало времени, чтобы узнать, какой Марк на самом деле.
Пейдж кивнула.
— Спасибо, Лукас. Ты хороший парень.
Я положил руку ей на плечо.
— Не все ребята придурки, — мне удалось получить от нее небольшую улыбку. — Счастливо тебе добраться домой, и увидимся в офисе в понедельник.
Пейдж вышла из дома. Мне жаль ее, но я счастлив оттого, что она поняла, какой Марк человек. Она хороший ребенок, слишком невинная для этого бабника.
Когда Марк подтолкнул двух девушек к открытой гардеробной в конце коридора, я подошел и поймал дверь, прежде чем она закроется.
— Занимайся этим за пределами университетского городка. Это не твой личный отель, Кристенсен.
— В чем дело, красавчик? Хочешь их обеих для себя? Я слышал, ты тоже любишь таким заниматься... — разговоры о той ночи, когда я поцеловал студентку с длинным языком, которая обо всем рассказала, преследовали меня на протяжении года.
— Это. Значит. Не здесь. Оставайся сам и делай все, что, черт побери, ты хочешь.
Я держал дверь открытой, с негодованием глядя на Марка, когда он засмеялся будто какой-то непочтительный мудак, которым он на самом деле и являлся. Девушки выглядели растерянными и поспешили прочь. Марк выдал долгий вздох и повернулся ко мне.
— Ты такой чертовски жалкий, Хантер. Я удивлен, что ты не пошел с Пейдж. Она нашла своего рыцаря в сияющих доспехах, и ее трусики упали бы к твоим ногам. Она могла бы присоединиться к небольшой свите девушек, которые следуют вокруг твоей жалкой задницы. Разве тебе здесь мало кисок, что ты не даешь развлекаться мне и моим друзьям?
Я толкнул Марка к стене и прижал предплечье к его горлу. Он был гораздо меньше, чем я, и страх появился на его лице вместо паршивого отношения.
— Я хотел бы научить тебя некоторым манерам, но, чувствую, силы будут потрачены на тебя зря. Я не должен касаться тебя, но это не значит, что не буду, если ты толкнешь меня. Понял?
Я толкнул его еще раз, прежде чем отпустить. Он наклонился, чтобы перевести дух и закашлялся.
— Пошел ты, красавчик, — Марк выпрямился и побрел обратно на вечеринку. Я не мог защитить каждую девочку в школе от него, но, возможно, если он будет видеть меня, то подумает дважды.
Марк получил девушку, которую он никогда не заслуживал, и хотя я пытался скрыть это от Сэм, но мысли о том, что они вместе, заставляли мою кровь кипеть.
Дайна посмотрела вниз и пожала плечами.
— Он мне тоже не нравится, но я не думаю, что ты здесь для того, чтобы говорить о нем. Что привело тебя сюда сегодня, Лукас?
— За последние три месяца мы говорили каждый день. Но с тех пор как она покинула мою квартиру две недели назад, я получил всего несколько сообщений, состоящие из одного слова. Думаю, что подтолкнул ее слишком сильно, и ей страшно, не знаю, что, черт возьми, мне делать.