На этот раз поцелуй прервала Айви, отпрянув с жалобным писком. В этот самый момент послышались шаги по лестнице. Айви смахнула слезы и поправила одежду. Лорд Харроу прошел мимо нее и встретил миссис Уолщ у двери.
— Пришел ваш поверенный, милорд. Ему необходима ваша подпись на каких-то документах.
— Спасибо. Скажите ему, что я сейчас спущусь. — Когда экономка ушла, маркиз снова повернулся к Айви. — Извини, Нед. Но ничего нельзя поделать. Собирай вещи. Утром ты уезжаешь.
— Меня зовут Айви, — сообщила она. — И я вовсе не намерена уезжать отсюда. Во всяком случае, пока.
Тем вечером лорд Харроу уехал в город вместе со своим поверенным. Айви узнала об этом не от него. Ей он не сказал ни слова. Когда мрачные тени деревьев удлинились, она в одиночестве отправилась в сад, отлично понимая, что не будет привычной вечерней прогулки и обсуждения дневных событий. Тем не менее в саду она чувствовала себя уверенной и спокойной, словно он придавал ей силы. Медленно шагая по дорожкам, она размышляла, как быть дальше.
Покинув Харроувуд, она лишалась последней возможности узнать, где находится леди Гвендолин. Этого нельзя было допустить. И Айви начала прикидывать, не может ли она довериться лорду Харроу.
Пожалуй, это было бы предательством по отношению к Виктории, которая особенно настаивала на том, чтобы никто не знал о подарке ее кузена. Айви дала обещание. Имеет ли она право пересмотреть свое обещание, внести в него кое-какие изменения? Виктория сказала, что никто не должен знать, определенно имея в виду ни одно живое существо на планете. Нарушив свое обещание, Айви не просто разочарует подругу, она совершит акт измены королеве.
С другой стороны, не сообщить лорду Харроу о действиях его сестры означало предать его и предать собственное сердце Айви. Присев на мраморное ограждение фонтана и сложив руки на коленях, Айви уставилась на ангела, словно надеялась получить от него ответы на мучившие ее вопросы.
— Я видел, как вы гуляли, мастер Нед, и решил, что должен вас предупредить: лорд Харроу не сможет присоединиться к вам сегодня вечером.
Спокойно глядя на изуродованную фигуру Сесила, Айви не нашла в ней ничего отталкивающего. Да и предположение, что он угадал ее секрет и не выдал ее, не могло не способствовать появлению дружеской симпатии. Айви приветливо улыбнулась.
Садовник снял шляпу и вежливо поклонился. Это укрепило ее уверенность в том, что садовник знает, что перед ним женщина.
— Он уехал по делам и вернется поздно.
— Спасибо, Сесил, но я его не ждал, — грустно сказала она.
Она не могла не думать о том, что всеми делами лорд Харроу весьма успешно управлял из дома и сейчас уехал из поместья, чтобы не встречаться с ней. Однако его длительное отсутствие давало ей неожиданную возможность.
— Очень хорошо, что он наконец взял ассистента. Никто не должен проводить столько времени в одиночестве, сколько он.
Садовник наклонил голову и заковылял прочь.
— Боюсь, я здесь надолго не задержусь, — сказала Айви. — Лорд Харроу мной не слишком доволен!
Сесил остановился.
— Вы ошибаетесь, молодой сэр. Он доволен, даже слишком доволен, и в этом корень проблемы.
Он нахлобучил на голову свою бесформенную шляпу и отсалютовал ей двумя пальцами.
Провожая его взглядом, Айви почувствовала комок в горле. Милый Сесил. Был бы он к ней также добр, если бы знал, что она собирается сделать? Отбросив чувство вины, она спрыгнула на землю и пошла к дому.
—Добро пожаловать домой, милорд.
Открывший дверь лакей помог Саймону снять плащ и протянул руки, чтобы взять его шляпу и перчатки.
— Спасибо, Дэниел, на сегодня все, можешь идти спать.
— Очень хорошо, спасибо, милорд.
Саймон устало пошел вверх по лестнице. Вообще-то он собирался не возвращаться сегодня домой. Он обдумывал возможность вообще не возвращаться до отъезда Неда.
Честно говоря, он просто боялся, что если увидит ее еще раз, то никогда не отпустит от себя.
Но бежать из собственного дома — это трусость. А трусом он себя не считал. Проще всего было бы обвинить Айви в обмане и посчитать, что она получила по заслугам. Но все дело в том, что он не винил ее. Если бы существовал какой- то закон, мешавший ему воплотить в жизнь свою страсть, он бы и сам сделал все возможное, чтобы обойти его.
Если бы только он мог остаться слепым, или продолжать притворяться, или не целовать ее…