Он ударил её. Как если бы дрался со взрослым мужчиной, не жалея сил. Одна вспышка ярости — и дело было сделано. Костяшки врезались в висок Рейчел и её развернуло на месте, она лишь чудом осталась стоять на ногах. Он до конца жизни себе этого не простит, да и она ему, Фрэнк был в этом абсолютно уверен, тоже. Но он это сделал, и сделанного было не вернуть.
— Ненавижу тебя, — выплюнула Рейчел и выбежала из фургона.
Это был последний раз, когда он её видел.
×××
Бар был до чёртиков гадким. Помещение тонуло в сигаретном смоге, музыка неприятно била по ушам тяжелыми басами, а громкие голоса посетителей порой перекрикивали даже её. Это был отличный выбор. Вернее даже единственный, другого Эрик больше не мог себе позволить.
Он снимал комнату на чердаке… вернее, это был просто чердак, в который помещалась кровать. Сам бар находился за городом, так что полиция Аркадии Бэй могла завалиться сюда разве что с облавой. И они уж точно не стали бы здесь выпивать, а если бы и стали, он надеялся, что Андерсона Берри среди них точно бы не оказалось. Умирать где-то в лесной глуши, упав лицом в могилу, которую его самого заставили бы себе вырыть, Эрику совсем не хотелось. И всё же он остался.
Эрик осушил до дна бутылку безалкогольного пива в тщетной попытке почувствовать хоть что-то, поперхнулся от вкуса и вытер губы, заодно устало проведя пальцами по лицу. Рубцы, оставшиеся после избиения, уже давно не болели, но он всё равно морщился каждый раз, когда прикасался к ним. Иногда ему казалось, что остался он не ради принципов или жажды справедливости, а просто из-за поруганной чести своего в самом-то деле не сильно красивого лица. И ещё рёбер. И почек…
Не имея более желания тут находиться, Эрик протолкнулся через столпившихся у подвешенного под самым потолком телевизора байкеров, и выбрался наружу, умудрившись даже не нарваться на драку. Он уже было собрался идти к своей машине, когда услышал щелчок зажигалки и протяжный, довольно-недовольный стон. Обернувшись на звук, Эрик удивленно уставился на Дэвида Медсена — того самого охранника, что чуть было не потащил его прошлым летом к полицейским, когда поймал за обыском комнаты отродья Шона Прескотта. Медсен бросил на него безразличный взгляд. Не похоже, что он вообще узнал его.
— Угостите? — спросил Эрик.
— Конечно, — Дэвид протянул ему закрытую пачку, словно собирался отдать её целиком, но Эрик побоялся наглеть и просто открыл её, достав оттуда одну. — Думал, что бросил.
— Долго были в завязке?
— Два года, — вздохнул Медсен и, как будто физически ощутив, насколько это много, бросил недокуренную сигарету на землю, затушив её ботинком, после чего грустно улыбнулся. — Так боялся попасться, что аж выехал за город. Мы с женой решили бросить одновременно, думали, подадим хороший пример её дочери.
— Тяжелый багаж вам достался, да? — усмехнулся Эрик, но усмешка быстро стала кислой, когда Дэвид одарил его суровым взглядом. — Извините.
— Я люблю падчерицу, — задумчиво произнес Медсен, — но мы из разных миров, к сожалению, — он пожал плечами, — так уж вышло. А у вас есть дети?
— Нет, — Эрик глубоко затянулся и щелчком отправил фильтр в урну. — У брата есть. Да и у его детей скоро тоже будут дети, им уже почти тридцать. Мне их хватает, чтобы, ну… не чувствовать, что я совсем уж один. А что вы? Не желтеете, что нет своих?
— Мне и одного вот так хватает, — посмеиваясь, Дэвид провел ребром ладони у себя над головой.
— Я бы побоялся растить детей в таком месте.
— Почему? — удивился Медсен. — Это самое обычное место.
— Это не так, — нахмурившись, произнес Эрик. — Что-то тёмное творится в вашем городишке. Не знаю, как объяснить… как будто он гниёт, и дальше будет только хуже.
— Знаете, а я ведь тоже это чувствую, — внимательно посмотрев на него, кивнул Дэвид. — Думал, это паранойя, всё никак не могу перестать держать руку на пульсе после армии, но раз не только я это заметил…
— Берегите свою семью, — сжав губы и кивнув в ответ, сказал Эрик, — и не теряйте бдительности. В таком месте… зло очень легко прошляпить. Я в этом убедился на собственной шкуре.
— Им может быть кто угодно, — тихо проговорил Медсен и уставился перед собой, сложив руки на груди.
Эрик оставил его вот так, не попрощавшись. Было уже поздно заводить здесь полезные знакомства, тут не найдется смельчака, что защитит его от пули Берри. Теперь он полагался только на себя.
Сев в машину, Эрик посмотрел на свое отражение в зеркале. За год в Аркадии он постарел будто на пять лет. Морщины поползи от уголков глаз всё дальше, щёки обвисли, а борода росла неровными клочками, смотрясь на его лице, как аномалия. Эрик не спешил её сбривать, с ней его куда труднее было узнать с первого взгляда.
Бар, на чердаке которого он жил, был хорош ещё и тем, что располагался всего в получасе езды от поместья Прескоттов. Вскоре он вновь оказался там, скрываясь в тени деревьев наблюдал за окнами через бинокль. Это стало уже своего рода ритуалом — кошмарно бессмысленным, лишь подпитывавшим всё то плохое, что росло в нём после той зимней ночи в амбаре, но не позволявшим Эрику опустить руки и сдаться.
Сегодняшняя картина была оживлённее, чем обычно, но в ней не было ничего экстраординарного по меркам этого дьявольского семейства. Шон громко кричал и размахивал руками, тыча в сына пальцем. Эрика раньше удивляло, насколько яро Прескотт выгораживал своего отпрыска, при этом постоянно унижая и третируя того дома. Позже он понял, что дело было не столько в беспокойстве за состояние Нейтана, сколько за репутацию всей семьи. Относиться к сыну, как к средству… только такая мразь, как Шон Прескотт, могла себе такое позволить.
Ссора из комнаты на первом этаже перенеслась на порог особняка, после чего Нейтан ушёл к своей машине, игнорируя призывы своего отца остановиться и дослушать его. Вот это уже было необычно. Эрик знал о крутом нраве младшего Прескотта, но по отношению к отцу тот испытывал почти что рабскую покорность. Может, настал момент вновь попытаться сыграть на этой ненависти? Тогда он вновь раскроет себя, но прошло и так уже слишком много времени. У Эрика почти не осталось денег, так что пора было идти ва-банк.
Он поспешил вернуться к своей машине и, выключив фары, решил сначала проследить, куда это Нейтан намылился посреди ночи. Ехал тот явно не обратно в город, так что наверняка дорога вела к его наркодиллеру. Поймать его на покупке запрещенных веществ было бы неплохим стартом, если на этого парня вообще хоть кто-то был в состоянии оказать давление кроме его отца.
В темноте было трудно понять, куда они ехали, но неприятное ощущение где-то в уголке сознания начало потихоньку закрадываться всё глубже и глубже. Нейтан свернул в том самом месте. На ту самую проселочную дорогу. Эрик знал, что ждет его впереди: открытые ворота, никому ненужный участок и амбар. И дверь. Дверь, ведущая вниз. Дверь, что уже четвертый месяц была архитектором его ночных кошмаров. Он прекрасно понимал, что за ней в любом случае не окажется логово монстра, но было в этом монолитном куске железа посреди ветхого амбара что-то ирреальное, а в том, что именно Нейтан ехал к ней — что-то неправильное. На его месте должен был быть Шон. Это ведь он виновник всего плохого, что тут происходило. Он — хозяин самой страшной тайны, этой тёмной дыры в земле. Эта идея, ставшая параноидальной, слишком давно взращивалась в сознании Эрика, а оттого рушилась с большой натугой. Вдруг, это было просто совпадение?
Нет, не было. Стальной скрип не оставлял места для сомнений. Нейтан спускался туда. Что ж, он сам говорил, что настоящее зло очень легко прошляпить. Возможно, Эрик никогда не смог бы разоблачить Шона, но, возможно, он сможет разделаться с Нейтаном. Это бы ударило по всей семье. Хоть и не полная, но победа. Осталось только убедиться, что за жуткой дверью хранились соизмеримые ей секреты.