Просидев в засаде около часа, у Эрика кончилось терпение. Он рассчитывал схватить Нейтана, когда тот поднимется обратно, но похоже, что парень решил устроить там посиделки до утра. Собравшись с духом и слегка успокоив нервы, Эрик достал из бардачка револьвер — тридцать восьмой, курносый, идеальный для самообороны, если верить словам того пожилого реднека, что продал его, и тихо побрел к амбару.
Внутри нигде не горел свет, но очертания распахнутых створок были заметны благодаря тусклому лунному свету, пробивавшемуся через щели в крыше. Проход вниз сейчас напоминал открытую пасть кита — не зубастую, но пугающую одним своим размером. Окажись Эрик в таком месте год назад, то ни за что не полез бы внутрь, но нахлынувшие воспоминания о позорном избиении только подогрели его навязчивые идеи, поэтому страх как-то сам собой поутих.
Эрик выставил револьвер вперёд и начал спускаться по лестнице, которая, впрочем, не уводила его в бездну, а быстро переросла в небольшой тоннель, заканчивающийся ещё одной дверью — толстенной, как в бомбоубежище, но всё так же стоящей нараспашку. За ней небольшая аварийная лампочка освещала некий предбанник, так что ему даже не пришлось включать фонарик, рискуя выдать себя.
Пройдя внутрь, Эрик увидел, что основное помещение бункера от прихожей отделяют висящие с потолка толстые полиэтиленовые ленты. Они сразу же вызвали плохие ассоциации, так как такие же он видел только на входе в холодильное помещение на бойне, после посещения которой в ходе одного из расследований у него развилась клаустрофобия. Успокаивало его то, что никакого мороза, идущего изнутри, не чувствовалось. Даже наоборот, сейчас внизу было немного теплее, чем снаружи. Эрик поднял пистолет на уровень глаз, целясь в темноту и внимательно прислушиваясь ко всем доносящимся изнутри звукам, однако тишина стояла гробовая.
Нейтан почуял неладное и спрятался? Или просто лёг спать, забыв закрыть за собой дверь? Вышло бы крайне заурядное разрешение столь таинственной загадки.
Решив больше не прятаться и не давать такую возможность Нейтану, Эрик подошел к рубильнику и поднял вверх все рычаги, после чего внутри сразу же вспыхнул свет. И снова — ни звука, кроме едва различимого монотонного гудения флуоресцентных ламп.
— Да хуй с ним, — прошептал Эрик. — Нейтан, ты там? Это детектив Эрик Страм, я хочу помочь тебе разобраться с отцом. Выходи, я тебе не враг.
Он неспешно двинулся вперёд, всё ещё держа револьвер наготове, медленно отодвинул полиэтиленовые ленты и вошёл в основное помещение. В целом оно напомнило ему комнату Нейтана в общежитии — знакомые холодные цвета, порядок, с виду безупречная, стерильная чистота… и ни одного места, чтобы спрятаться. Нейтана тут попросту не было. Похоже, парень улизнул через одну из дыр в сарае, бросив машину и оставив двери бункера открытыми. Зачем? Это было уже не важно, возможно, он просто ушёл куда-то в лес справить нужду. Нейтан не был ответом как таковым, и ловить его было без толку — заядлый курильщик и выпивоха Эрик просто не угонится сейчас за молодым парнем. Ответы лежали здесь. Должны были. Это место…
Обычная с виду фотостудия, если подумать. Непомерно дорогая, учитывая, где её обустроили, но всё же. Тут был постелен огромный белый фон, рядом с котором стояли софтбоксы с круглыми светодиодными лампами, имелся музыкальный центр и проектор, огромный принтер, несколько больших чёрных ящиков, один из которых был открыт и из него торчали сложенные ножки штатива, а шкафы были уставлены коробками от дисков, журналами, да какими-то бумагами. Эрик мог бы удрученно заключить, что просто нашёл игровую комнату выросшего капризного ребёнка с большими аппетитами, если бы не две вещи. Первым, что живо вернуло чувство нарастающей тревоги, была та самая картина. Женщина, поедающая свои внутренности. Она висела на стене, выбиваясь яркими красками из общего тона помещения, разбивая своей грязью и мерзостью окружавшую её холодность и стерильность. Здесь она выглядела даже ещё более жутко, чем в комнате общежития, потому что там это непотребство было жемчужиной больной коллекции, а здесь, помимо неё, стены больше ничего не украшало. Тошнотворный рисунок, как огонёк в темноте, приковывал к себе взгляд, не давая отвернуться. Эрик с большим трудом смог отвлечься от её созерцания и потер грудь ладонью, будто это могло замедлить участившееся сердцебиение. После этого он сразу обратил внимание на ряд красных папок, заполнивших две полки шкафа, что стоял за рабочим столом. Каждая была подписана чьим-то именем. Никаких фамилий или инициалов, просто имена на прилепленных сбоку белых полях. Эрик подметил, что все имена были женскими. Ещё три таких же папки ровной стопкой лежали на самом столе.
Эрик взял в руки лежащую сверху стопки папку и повернул её набок, прочитав имя «Сара», после чего, затаив дыхание, открыл её.
— Блядь, — не сдержался он, увидев содержимое.
Папка оказалась фотоальбомом, а с фотографий на него смотрела связанная по рукам и ногам молодая девушка. Несмотря на обилие фотографий, её поза почти не менялась — она беспомощно лежала на полу и смотрела в объектив затуманенным, ничего не понимающим взглядом, в котором страх мешался с полной растерянностью и каким-то смущением. Эрику хорошо был знаком этот взгляд — он повидал достаточно накачанных девиц и знал, какие препараты могли вызвать подобный эффект. То, что Сара приняла их не добровольно, сомнений практически не вызывало.
Решив убедиться, что содержимое везде одинаково, Эрик открыл следующую папку, не удосужившись прочитать перед этим, чьим именем та была подписана.
— Господи…
Теперь он смотрел на потерянное лицо Саманты Майерс. С её лица стекали капельки пота, мокрая челка острыми завитками расходилась во все стороны и липла к вискам. Свет в глазах девочки словно бы потух, и Эрик принял бы её за труп, если бы не знал, что она жива и сейчас уже далеко отсюда, со своими родителями. Они не хотели, чтобы он приплетал их к своему делу, но после такого у него не будет выбора.
На всякий случай Эрик сделал несколько фото на свой телефон и собрался сразу же скинуть их себе на почту, но под землей связь была нулевая. С этим придется обождать. Борясь с нарастающей то ли из-за атмосферы помещения то ли из-за проснувшейся клаустрофобии тревогой, обдумывая, что ещё можно прихватить собой, он взял в руки самую нижнюю папку, взвесил её в руке и повернул набок. Прочитав имя на корешке, Эрик почувствовал, как его дыхание резко спёрло, и папка с громким хлопком упала на стол. Это не могло быть совпадением. Все имена были женскими, и только на этой было написано…
Эрик открыл альбом и начал судорожно перелистывать страницы, рассматривая фотографии. Они были не такими, как другие. Никакого света софитов, белого фона и испуганных глаз. Иногда на них был затылок, иногда лицо целиком или даже фигура в полный рост. Иногда в толпе, иногда в машине, на улице, в прибрежной закусочной, во дворе академии и даже… даже у особняка.
За последней страницей скрывался небольшой магнитофон, приклеенный к обложке скотчем. Вспотевшей ладонью Эрик оторвал его, занес палец над кнопкой пуска и застыл на мгновение, после чего включил запись.
Ты там, детектив?
Не Шон. Не Нейтан. Чей это голос?
Если ты это слушаешь, значит ты нашел то, что искал. Поздравляю… Ты счастлив?
— Что за…
Думаю, пришло время познакомиться.
Эрик опасливо огляделся, ожидая, что сейчас к нему и впрямь кто-то выйдет.
Признаться, я уже так давно за тобой наблюдал, что со временем невозможность поговорить лицом к лицу начала сильно меня тяготить, ведь… мне кажется, что я начал даже понимать тебя. Так что знай, как бы там ни было, говорить с тобой сейчас, даже вот так, очень… приятно.
Из магнитофона послышался тихий смешок. Эрик сделал несколько шагов вперёд, не отрывая взгляда от крутящейся за стеклышком кассетной пленки, невольно оказавшись прямо по центру помещения.
Это иронично, учитывая, что большая часть времени, что мы провели вместе, почти не имела толка, ведь… Что ж, ведь всё дело было в Шоне, верно? Когда я это понял, то долго не мог решить, разочаровываться мне или смеяться. Я-то всё это время думал, что ты явился в город за мной, детектив. Мои дорогие модели обычно мало что помнят, а когда я исчезаю, то редко могут сложить два и два… но когда-нибудь, думал я, это везение должно было кончится. Похоже, этот момент пока что не настал… Но я хочу сказать тебе спасибо. Ведь именно ты, детектив, заставил меня понять, что он обязательно настанет. Момент, когда ниточка от очередного неряшливого любителя, вроде Нейтана, поведёт не к его жирному папаше, а ко мне, и тогда…