— Человечка… не плачь… не такой уж я и зверь… — удерживая мой подбородок сказал кареглазый, заглядывая мне в глаза, — и не так уж сильно я тебя ненавижу. Меньше чем остальных. Честно. Может был чуть груб, — кивнул сам себе мужчина, смотря на меня серьёзным, но пьяным взглядом, — и сообщать тебе обо всём нужно было мягче… подготовить, а не сразу в лоб. Но ты сама виновата. Ты сбежала от меня. Знаешь, я тогда чуть в городе не обернулся, зверь был готов бежать и вынюхивать где скрылась наша беглянка. — Мягко поглаживая мою ладонь, мужчина заглядывал мне в глаза так преданно, будто пёс что порвал и сгрыз твои любимые сапоги, обслюнявил дорогую палетку теней и сейчас надеется, будто ты этого не заметишь и просто почешешь его за ушком, — Вот скажи, почему ты ушла от нас? Ночью тебе всё нравилось, даже больше…
— Ну не ждать же было мне, когда ты проснёшься и позорно выгонишь меня… — шмыгнула носом я, когда шатен осторожно начал стирать слёзы с щёк.
— Я бы тебя никогда не выгнал… — ответил он и поцеловал в эти самые щёки слизывая невидимые дорожки слёз, — чего это ты у меня так много плачешь? — я опешила от неожиданно появившейся нежности. У кого-то раздвоение личности? — хочешь, я своего зверя покажу? Он давно хочет с тобой встретиться. Или завтрак тебе завтра сделаю? Может мы с тобой и не с того начали, но обещаю, я сделаю тебя счастливой.
Обещал мужчина-зверь, покрывая моё лицо невесомыми поцелуями, продолжая поглаживать мою ладонь. И сейчас так хотелось верить. Поверить, что с ним я смогу обрести счастье. Поверить в лучшее. Поверить что всё будет прекрасно и замечательно.
Перед глазами встала картина, как я лежу у Дамира на коленях под раскидистыми ветвями ивы, а недалеко на берегу бегают два ребёнка. Мальчик и девочка. Они играют в салки и спорят, а мы с оборотнем просто наслаждаемся этим счастьем разговаривая ни о чем, иногда обмениваясь поцелуями.
— Прежде чем такое обещать, попытайся хотя бы запомнить свои слова…
— А я всегда помню свои слова… Алика, — моё имя он протянул так, будто пробуя на вкус, после ухмыльнулся и попробовал мои губы, — тебе я разрешаю звать меня по имени. Дамир. Так называть меня можешь только ты…
Ещё раз шмыгнув, вскрикиваю, когда меня подхватывают на руки и несут в спальню. Аккуратно уложив меня на мягкие простыни, Дамир начинает раздеваться, стаскивая с себя футболку, а за ней джинсы, замечаю его оттопыренные боксёры, что говорят о том, что я вполне себе желанна. Отползаю, когда он опускается рядом и тянет меня за футболку.
— Аля… — протягивает он и снова улыбается, впервые открыто, проследив за моим взглядом, — Как бы сильно я тебя сейчас не хотел, я понимаю, тебе нужно время, а пугать тебя сегодня, я не намерен, — притягивает меня за руку прижимая меня к груди, осторожно освобождая от футболки, — Завтра мы отправимся домой. Во время полнолунии, когда силы льются через край, я поставлю метку и проведу ритуал, что поможет тебе выносить и родить щенка. Я не насильник, я дождусь твоего согласия, но не буду обещать, что не буду тебя соблазнять. — обрывает он и многозначительно проводит рукой от моих бёдер до шеи, но не обращая внимания на его такие провокационные действия, я хочу задать ему вопрос о каком ещё таком «ритуале» речь, и разве даже если меня соблазнят, но я хотеть этого всё равно не буду, это разве по согласию? но его ответ добивает меня, заставляя мгновенно замёрзнуть, —Но, если этого не случиться, бразды правления возьмёт зверь, он не понимает, что в этом случае лучше и будет действовать так, как считает правильно. А после, если он не будет получать от тебя нужного ему внимания, в виде секса и других ласок он очень расстроится, а тебе лучше не знать что будет… Тогда все будут обречены, — целует мои фаланги пальчиков, прижимаясь ближе стягивает комбез, — все кроме тебя. Мы никогда не навредим матери наших детей и нашей паре…
Прижав меня к себе вплотную, накрывает сверху одеялом, а надежды на что-то светлое тухнут подобно свече поставленный возле открытого окна, во время сильного урагана. Но кое-что заставляет родится новым…
Мужчина, придавив меня к кровати, обвив ногами и руками мою бренную тушку, дышал в макушку. Появившиеся мысли о том, что так мне очень даже уютно и мне это вполне себе нравится, напугали меня, но заставили почувствовать себя на своём месте… Как же всё это странно и непривычно...
Часть 7. Отчаяние.
Проснувшись, не сразу осознала где я, кто я, что я… Комната явно была не моя. Первой мыслью было то, что уехала с кем-то ночью из клуба, но следующие мысли, заставили сжаться от страха. Я не была в клубе. И вчера меня увёл к себе не мальчик-зайчик-красавчик, а злой оборотень, который меня ненавидит, но не отпустит.