Оборотень тоже притих, прислушиваясь. Задумался на какое-то время, я почти даже уснула, вздохнул так тяжко, лизнул живот со своими пушистыми наследниками и прикрыл глаза, будто умирать собрался.
А потом произошло то, на что мне было лучше не смотреть. Сразу замутило. Сначала шерсть вместо того, чтобы опасть, втянулась обратно, параллельно этому вытянутые кости ломались и уменьшались. Появлялись очертания человека, но такого… доисторического, с выдвинутой челюстью и надбровной дугой. Богу слава, зубы тоже просто уменьшались, оставляя только пару клыков, не таких острых. Примерно на этом моменте я и зажмурилась, отворачиваясь. Смотреть на это невозможно…И уже через минуту, меня обнимали родные руки, сопя в макушку.
А меня передёрнуло. Это мне точно видеть было нельзя.
— Прости, — прохрипели мне в ту же макушку, прижимаясь губами к виску, — я не хотел…
— Делать меня главной целью Виктория и Густова, или показывать мне свою изнанку?
Помолчав немного, нахмурив брови, выдохнул, проведя носом по шее, втягивая воздух.
— И то, и другое. Я идиот. В квадрате. Да и зверь…
— Завтра будешь оправдываться, — мягко пожурила его, зевая, — А пока мама близнецов хочет спать. Чёрт! — замерев, поняла что что-то забыла! — Мама же не знает, что у неё не один внук, а два!
— Нашла о чём беспокоиться, — погладил меня по спине муж, — завтра утром позвонишь и скажешь.
— Действительно, — выдыхаю, уткнувшись в его плечо, — нужно было беспокоиться, когда Дейнуар отказывался менять ипостась.
— Это была моя ошибка, — через какое-то время отвечает мне муж, собравшись с мыслями, — он тоже скучал, он тоже боялся, он хочет проводить с тобой больше времени, чем я позволяю ему быть с тобой, ведь ты такая же его, как и моя.
— Дэйнуарчик поставил ультиматум? — улыбнулась я целуя его плечо.
— Можно и так сказать.
— Кто бы мог подумать… зверь умнее человека. — наблюдая его нахмуренные бровки хихикаю в кулак, — Если подумать, зверь ещё ни одной ошибки не допустил. Не придумал ни одного глупого плана и вообще он зайка пушистый.
— Долго мне напоминать об этом будешь? — смиренно как-то спросили меня.
— Всю жизнь, — честно ответила, гаденько улыбаясь.
— Попалась! — Схватили меня в охапку, прижимая ну очень близко, что аж неприлично.
— Что?!
— Учти, обещала всю жизнь!
— Ах ты!
— Самый любимый, нежный и страстный? — улыбаясь так же, как и я пару мгновений ранее спросил хитрый и коварный мужчина моей жизни.
— Самый грубый! Наглый! И да! Самый любимый! — Сдалась я, обнимая его в ответ.
— Люблю тебя… — прошептали мне на ухо, когда я находилась на границе сна и яви, где у меня требовали визу.
Часть 41. Рано... Так быть не должно!
Поправив складки платья, грустно вздохнула. Мы сейчас могли бы быть дома, сидели бы у камина, папа бы сидел в ногах у мамы и читал малышам сказки. Но вместо этого мы на том самом приёме, что устроил Дур для Дами. Дур не оставлял надежд, поэтому Дамир поддерживал меня из-за всех сил. И морально и за локоть.
Я бы не назвала этот вечер таким уж вечером. Время было пока пять и сколько-то там минут. Однако я знала точно, гости намерены задержаться до, как можно дольше, то бишь до утра.
Дурлан стоял рядом с Дами, держа в руке какой-то алкогольный напиток, и всматривался в лица каждого. Зачем он это делал? Думаю, рассчитывал на очень скорую встречу. Я же думала, что его истинная объявиться только когда он переключиться на другое дело. Так всегда бывает, уж я-то знаю.
Например, недавно увидев мои округлившиеся фото в инсте, объявился бывший, про которого я и думать забыла, и, если бы не его манера речи, не узнала бы. Диалог начался со слов: «Это мне назло ты залетела», к середине я была облита грязью и помоями. Он отказывался верить в то, что я не плачу по нему в подушку и не мечтаю его вернуть. Поэтому я не сдержалась. Подловила Дамира и сняла сторис где меня обнимают и чмокают в щёчку, и только удостоверившись, что все завистницы и завистники её посмотрели, заблокала его. А другие пусть локти кусают! Мой мужчина просто мечта!
Интересно, какой окажется девочка Дурлана? Сдружимся ли мы? А подружатся ли наши дети? На эти вопросы я пока не могла ответить в силу обстоятельств. Но очень хотелось бы подружится! Обсуждать то, что понимаем только мы, жены псов сутулых. Это было бы прекрасно!
Недалеко от нас стояла Рия и разговаривала с каким-то солидным мужчиной с сединою на висках, прям как в песне, и кокетничала. Устраивая себе жизнь, одним словом. Именно поэтому я решила не говорить ни ей, ни Дамиру ни тем более Дурлану, о том, что как-то побаливает низ живота. Чисто из солидарности, хоть меня и просили сообщать о таком сразу.