Что испытал Господь в те ночные часы? Быть может, Он видел измену, неблагодарность и преступления столь многих Своих последователей: их нетерпимость, фарисейство, жестокосердие? Быть может, перед Ним проносились картины будущего: войны, расколы, гонения и насилия?..
И вот Он на кресте. Тьма окутала землю. Он Один, покинутый людьми, и Он больше не видит Своего Отца. Нет слов человеческих для того, чтобы передать смертельный ужас этих минут. Здесь нужно пасть на колени и прислушаться к голосу, доносящемуся из мрака: «Эли, Эли, лима савахвани». Эти слова, вырвавшиеся из уст Божественного Страдальца, передают всю глубину Его душевных мук. Сын оставлен Отцом… «Нас ради человек и нашего ради спасения…»
Римский историк той эпохи с презрительной лаконичностью писал о Голгофских событиях: «Христос был казнен в правление Тиберия прокуратором Понтием Пилатом, но подавленное на время пагубное суеверие вырвалось снова наружу и распространилось не только по Иудее, где это зло получило начало, но и по Риму».
С непостижимой для язычников быстротой неслась по миру весть о «безумии креста». Иудеи требовали знамений, эллины искали философских доказательств, но в ответ они слышали: «Мы проповедуем Христа Распятого…»
Да, распятие, крест становятся символом Спасения. Орудие отвратительной казни возвещает всему миру любовь Бога к людям и прощение грехов. Ранами Сына Божия мы исцелились. Бесконечно возлюбив наш грешный мир, Он прошел через горнило нечеловеческих страданий для его искупления.
В христианском искусстве есть много изображений креста и распятия, но, пожалуй, самое прекрасное — это то, которое выработалось в православной восточной иконографии. Здесь мы видим Господа уже почившим: голова склонилась, глаза закрыты. Но самое замечательное — это руки. Они не безжизненны, они раскрывают объятия всему миру. Во всем покой, торжество, прощение. Победа над смертью уже предчувствуется. Он победитель.
«Кресту Твоему покланяемся, Владыко, и святое воскресение Твое славим…»
Свящ. А. Мень ЖМП. 1960. № 9. С. 36–38
СВЯТОЕ СВЯТЫХ
Это происходило в Иерусалиме в царствование Ирода Великого. Толпа народа окружала храм, ожидая прекрасного зрелища — шествия девушек в белых одеждах с зажженными светильниками навстречу Иоакиму и Анне из Галилеи, которые вели ко храму свою дочь Марию. Еще до рождения Отроковица была посвящена родителями Богу. Дочь слез, молитв и обетования, Она родилась тогда, когда Ее отец и мать были уже седыми. Всю свою жизнь они просили Бога снять с них позорное клеймо бесплодия. Они терпели насмешки и унижения от окружающих, потому что бездетные считались у иудеев отвергнутыми и проклятыми. Праведная Анна многие годы терзалась жаждой материнства, вид каждого ребенка вызывал у нее слезы, и даже гнездо с птенцами голубя возвращало ее мысли к проклятию, тяготеющему над ней.
В городе многие знали, как Иоакима оттолкнули, когда он приносил жертву от своих стад, как говорили ему, что он недостоин приходить пред лице Божие по причине своего бесплодия. Тяжело поразили праведного старца эти упреки. Ему стало казаться, что он действительно отвергнут Всевышним; а ведь в его жилах текла кровь древней династии Давида, и, как каждый член этого рода, он мог, согласно обетованию, надеяться, что станет отцом Избавителя — Мессии.
Но вот совершилось чудо: молитва престарелой четы была услышана. Бог даровал Иоакиму и Анне дочь, которую они обещали посвятить Ему. Исполнение своего обета они не стали откладывать надолго. Так естественно было бы ожидать, что родители не захотят скоро отдать свое чадо и лишиться Той, Которую они ждали долгие годы. Но мы видим обратное. Исполнение обета было для Иоакима и Анны не тяжелым обязательством, а великой радостью. Едва только Отроковица научилась ходить и говорить, родители объявили о своем решении отдать ее в Иерусалимский храм. В этой готовности жертвовать для Бога самым дорогим проявилось величие души тех, которые удостоились именоваться в веках «богоотцами».
Нужно думать, что и Сама Избранница Божия всей душой тяготела ко храму. Беспредельная любовь Ее к Господу, желание жить в лучах Его славы и любви сделали для Марии не таким тягостным расставание с родителями. Когда Она в окружении родных оказалась перед храмом, когда увидела процессию встречающих ее девушек и левитов, когда первосвященник появился в открытых дверях, Мария потянулась к нему навстречу и, оставив родителей, Сама поднялась по пятнадцати мраморным ступеням храма. Внезапно первосвященник, повинуясь непонятному порыву, взял Отроковицу за руку, ввел Ее туда, куда был закрыт вход женщинам, и, ко всеобщему страху и изумлению, вступил с Ней в то таинственное место, которое было скрыто от взоров всех тяжелыми складками виссонной завесы. Захария ввел Пречистую Деву во Святое Святых… Это было событие, ни с чем не сравнимое, необычайное и единственное. Нога женщины ступила туда, куда сам первосвященник входил лишь раз в год…