— Дракон олбеда, пойдëмте за мной, — произнëс Умаль нормальным голосом, — я покажу безопасное место.
Ас посмотрел на меня, я на магистра, тот кивнул, после чего мне не оставалось другого варианта, как кивнуть самому. Дракон и смотритель молча ушли к правому краю обрыва. А вот мне было неспокойно. Оставлять Аса одного в неизвестном городе… А вдруг они тут драконов едят и почитают их мясо за самый изысканный деликатес? Мне же неизвестны их традиции, может я сейчас предоставил горожанам закуску на какой праздник, и они с удовольствием моего Аса раздел…
— Пойдëмте, Ярогрейв, вашему дракону ничего не угрожает, — словно прочитав мои мысли, сказал магистр.
В самом деле, чего это я? Не иначе как рассказ Улистапии о никогда не существовавших Феях Лучезарной Улыбки повлиял, до сих пор эти кровавые картины перед глазами. Бр-р-р…
Стараясь отвлечься от некстати разыгравшейся фантазии, я начал пристальнее рассматривать архитектуру Адейвадада. Уже спустя пару минут городу было придумано меткое прозвище — «Город тысячи и одной арки». Если взять правильный овал, мысленно разделить его на четыре части и убрать нижнюю закруглëнную, получится классическая адейвададская арка. Эти арки были буквально везде: вместо дверных и оконных проëмов, вместо стен зданий, образуя длинные аркады, декоративными стенками на улицах, подчас полностью теряясь в оплетающей их зелени. Даже здания из одних только арок и крыши сверху существовали, причём в достаточно большом количестве. А что, восемь арок, замкнувших периметр, и простая октаэдрическая крыша смотрятся эффектно, беседка получается стильная и вполне в духе Адейвадада. Как я понял, в таких беседках заряжали ковры и проводили неспешные беседы.
Неспешность — вот, пожалуй, главная чёрта населения города. Здесь никто никуда не спешил, ни в полëте, ни пешком. Переходов, кстати, оказалось немало, изнутри хорошо видны не только местные Аладдины. Это верхом замечаешь только жителей на коврах, будто какая магия заставляет видеть только их. Но при этом пешеходы так же никуда не спешили, а завидев в беседке знакомого заходили внутрь так же спокойно, как и владельцы ковров.
Пешеходов никто не притеснял, они шли по своей стороне улицы, а ковролëтчики по своей, не перепутываясь. У них даже спуски на нижние уровни города были разные, пешеходы спускались по самым обычным для местных лестницам без ступенек, а ковролëтчики ухали в вертикальные отверстия. Подобный спуск без ковра совершенно точно закончится печально, а за тем, чтобы лестницами пользовались лишь пешеходы, стелили специальные магеды в форме, похожей на смотрителей прилëтной площадки, но в синих цветах и с белым длинным посохом.
Существовали так же и зоны, свободные от ковров. Так, на воротах местного рынка — само собой, арочных — висел недвусмысленно перечëркнутый летательный артефакт. И это понятно, что-либо украсть на скорости, не обременëнной необходимостью в сокращении мышц, гораздо проще, а найти виновника сложнее. У нас, к счастью, ковры не распространены совсем, а то пришлось бы вводить похожие запреты.
В целом, Адейвадад производил приятное впечатление. Видел я всего два нейтральных города, но отличия от Грауберка просто разительные, хотя бы на уровне зелени. Там этим никто не заморачивался, жилые кварталы вообще серые каменные коробки, на гильдейской площади тоже зелени немного, а здесь деревья, кустарники, цветы и просто трава заполняли всё свободное пространство и не стеснялись лезть дальше. Одни только оплетëнные вьюном арочные стенки чего стоят. А уж трав и цветов по стенам зданий и вовсе было не счесть. Редкий дом стоял свободным от зелени, и это смотрелось скорее недостатком.
Зато позволяло оценить чистую архитектуру города. Из всех материалов алейвададцы предпочитали кирпич, причëм бледно-жëлтый, с зелëными вкраплениями. Количество инородности в одном кирпиче варьировалось от «вижу пару бледных точечек» до «здесь точно есть что-то жëлтое?», что создавало интересную игру с растительностью вокруг. При этом здания всё равно оставались преимущественно жëлтые, даже арки, но они всегда подчëркивались серым камнем, кроме отдельно стоящих стенок. Те, по крайней мере на свободных от оплетания участках, делали из однородного кирпича.
Крыши города, что энергобеседок, что нормальных домов, оригинальностью не отличались, это всегда было покрытое шоколадного цвета лаком дерево. Высота зданий варьировалась от трёх, до восьми этажей, но иной раз трëхэтажная постройка с восьмиэтажной стояла вровень, что так же создавало интересную архитектурную игру.