Что это было? Видение? Воспоминание? Или от удара током мой мозг просто выдал бредовый сценарий сновидения. Но все было так реально, так ощутимо.
Я остаюсь у Лидии еще на полчаса, мы пьем сок и едим пироги. Она пытается заполнить неловкую паузу комментариями, но разговор не клеится. Она ни в чем не виновата, но у меня просто физически нет сил, чтобы ее ободрить. Мне кажется, что с того момента, как я переступила сегодня порог ее квартиры, прошла целая вечность.
Мы прощаемся, и я неловко благодарю ее за компанию и еще раз повторяю для убедительности, что она ни в чем не виновата и я уже как новенькая. К тому же, известны случаи, когда люди начинают говорить на незнакомых им языках после удара током, так что, кто знает, что принесет мне этот опыт!
– Если заговорите на немецком, сразу дайте мне знать, я изучала его в школе, – губы Лидии чуть трогает улыбка.
– Обещаю, что вы будете первой, кому я об этом сообщу!
Я улыбаюсь на прощанье и иду к себе.
Я закрываю дверь, иду в комнату и сажусь на диван. Что-то не дает мне покоя, ладонью провожу по своей щеке, затем по губам. Мозг человека во сне может создать целую реальность, воспроизвести самые потайные страхи, построить новый мир с участием знакомых персонажей. Вот только этот мир не кажется мне новым, он представляется крайне знакомым. Я закрываю глаза и опускаю голову на спинку дивана, мне нужно просто успокоиться. Наверняка так чувствуют себя все люди после удара током. Вдох через нос, выдох через рот, и так еще десять раз. Тишину разрывает звук мобильного, я вздрагиваю и выпрямляю спину. Звонит мама, я нажимаю «ответить» и подношу телефон к уху.
– Дорогая, я понимаю, что мы договорились на завтра, но я проезжаю мимо твоего дома, и было бы глупо не зайти.
Проезжает, ну конечно, так я ей и поверила. Я улыбаюсь и иду к окну.
– Поднимайся, попьем чай!
Хотя, честно говоря, я подозреваю, что желание пить чай у меня пропало на ближайший год.
Я вижу, как мама уже выбирается из машины с тремя пакетами, на ней желтый пиджак и джинсы, волосы собраны в небольшой хвост. Она семенит к подъезду, и я направляюсь открывать ей дверь.
– Ох, дорогая, я прихватила кое-что покушать. А то у вас, современных девушек, никогда нет дома ничего съестного! – мама торжественно вручает мне пакеты и направляется в ванную.
– Я испекла пироги, если захочешь, они на кухонном столе.
Мама замирает в дверях ванной комнаты, как будто не верит услышанному.
Я ехидно улыбаюсь и начинаю разгружать пакеты.
– Ты умеешь печь?
– Нет, честно говоря, не умею. Но кулинарные книги и подробные рецепты творят чудеса! – я вынимаю из пакета яблоки и усаживаюсь на стул. Мама критическим взглядом окидывает кухню, но ничего не говорит и садится напротив.
– Дорогая, у тебя очень бледное лицо, да и синяки под глазами, а говорила, что почти поправилась!
– Я и поправилась, почти… просто, – я не решаюсь продолжить. Волновать маму рассказами про удары током совсем ни к чему. – Просто я плохо спала, вот и вид такой.
Она смотрит с сомнением, но не спорит.
– Ладно, раз так, то завтра можем вместе отправиться за покупками, а потом навестим твою тетю. А то в отсутствии Алекса ты, наверное, совсем загрустила.
Мама искренне полагает, что мир женщины вертится вокруг мужчины, с которым она живет.
– Конечно, мам, с радостью, – для пущей убедительности я растягиваю улыбку на все лицо, но получается не совсем искренне.
– Кстати, об Алексе, – мама начинает теребить в руках бумажную салфетку и, не глядя на меня, продолжает, – вы еще не думали о более классической форме ваших отношений?
Вот оно, вопрос, который мама не решалась задать мне уже очень давно, а я не хотела его услышать.
– Честно говоря, пока нам совсем не до этого. Но обещаю, когда мы вдруг решим узаконить наши отношения, то ты будешь первой, кто об этом узнает!
Конечно, Алекс уже несколько раз пытался поднять вопрос брака. Он с его любовью к уюту и домашним посиделкам стремится к тому, чтобы все и всегда было по правилам. Наличие жены для него означало бы завершенность определенного этапа, уверенность в том, что на ближайшие годы, а может, и десятилетия ему обеспечен чай, камин и моя компания. Проблема заключалась в том, что я не испытывала никакого морального воодушевления при мыслях о свадьбе. Я тщетно пыталась убедить себя, что это просто страх новизны, а может, и страх перед большей ответственностью, но переступить эту грань я не могла.