– Он заботится обо мне лишь с того момента, как мы встретились.
– И когда же это случилось?
– Не важно.
– Он знает вашу семью?
– Мне не хочется больше говорить на эту тему, Филипп. – Ноэль покачала головой. – Я не вполне уверена, что Зак хорошо знает мое прошлое. К тому же у меня есть основания считать, что оно было не самым приятным.
– Абсурд! Если он знает…
– Он знает очень мало, и я просила его держать это при себе.
– Разочарование и смятение, – хмыкнул Давенпорт.
– Что?
– Зак сказал, что вы прячетесь от смятения и разочарования.
– Вот как?
Доктор нахмурился:
– Вы мужественная женщина, можете без страха наблюдать за тем, как зашивают опасные раны. Так почему вы боитесь своего прошлого? В этом нет никакого смысла.
– У меня болит голова, когда я пытаюсь вспомнить. И все же, думаю, мой муж намерен рассказать мне все ужасные подробности. Он согласен с вами – я должна знать все, хотя и не могу сообразить зачем. Я страшно счастлива нынешним положением вещей. У меня замечательный муж, замечательное будущее, хороший доктор. Чего еще может желать женщина?
– Так вы больше не боитесь прошлого, Ноэль?
– Нет. И не думаю, что вообще его боялась, – медленно проговорила она. – Просто отдыхала от него.
– А сейчас каникулы закончились. Вот почему Зак так спешил послать утром телеграмму!
– Телеграмму?
– Он не хотел отправляться, пока не убедился, что телеграмма принята.
– О! – Ноэль сделала гримасу, недовольная тем, что Зак, по-видимому, сообщил о начале брачных отношений Брэддоку. – Мой муж щепетилен до крайности.
– Согласен.
Дверь раскрылась, и горничная вкатила тележку. Аромат жареного бифштекса наполнил комнату. Ноэль благодарно посмотрела на Давенпорта, затем подошла к окну и стала смотреть вдаль. Телеграмма… Так решил Зак, и с этим она ничего не могла поделать. Зачем омрачать новообретенную любовь?
«Я подстрелил однажды мальчика, моя сладость. Это был несчастный случай, но он страшно подействовал на меня…»
Ноэль понимала, что у нее гораздо более сильное впечатление, чем телеграмма, оставили именно эти слова мужа. Он тяжело переживал происшедшее, однако не поделился своими переживаниями с невестой. Какие еще секреты утаиваются от нее? Зак не хотел вступать в брачные отношения, пока не пройдет амнезия. Вероятно, по этой же причине он не хотел делиться с ней подробностями прошлого.
– Довольно! – негромко пробормотала она. – Теперь мы женаты, и сплелось в одно целое не только наше будущее, но и прошлое.
– Ноэль? Вы что-то сказали?
Она покачала головой и обернулась к Давенпорту, надеясь, что доктор ничего не заметил.
– Просто я умираю от голода. Давайте есть.
К вечеру Ноэль совсем выбилась из сил. Причина была не только в том, что Паттерсон бредил и требовал к себе постоянного внимания, но также в том, что в Вирджиния-Сити в тот день родилось двое близнецов. Они с криками появились на свет ножками вперед, и хотя Давенпорт действовал мастерски, устал он основательно. Тем не менее на помощь Ноэль им была прислана весьма доброжелательная девушка из бара.
– Вы сообщите мне, если мистеру Паттерсону станет хуже? – спросила Ноэль, когда Давенпорт предложил ей немного отдохнуть.
– Обещаю.
Ноэль в раздумье уставилась на кровать. Она опасалась, что не заснет, пока с ней снова не окажется Зак. Ей казалось, что постель пахнет им, их любовными играми, хотя горничная отеля наверняка сменила белье.
Она подумала, не надеть ли ей роскошную белую ночную рубашку, которая дожидалась на дне чемодана. Впрочем, если Зак вернется ночью, он будет настолько усталым, что сможет лишь поцеловать ее и пробормотать: «Ты выглядишь чудесно». К тому же состояние Паттерсона внушало ей немалые опасения, поэтому она остановилась на бледно-голубом платье, которым Зак восхищался во время обеда на корабле.
Если бы только он был здесь, а не где-то далеко и совсем один. Что, если зверь нападет на него во время сна?
Днем у Ноэль не оставалось времени предаваться тревожным мыслям о муже, беспокоиться о его безопасности. Она знала, что он блестящий стрелок, талантливый охотник, человек, у которого есть весомый резон для того, чтобы вернуться домой целым и невредимым. Тем не менее она нет-нет да и вспоминала зияющие раны на теле Паттерсона и следы клыков неизвестного хищника.
– Думай о чем-нибудь другом, – посоветовала себе Ноэль. – Напиши письмо мистеру Брэддоку… нет, лучше пошли телеграмму с уверениями в том, что вы с Заком – наилучшая пара, которую он когда-либо подобрал, и ему больше не следует беспокоиться по этому поводу.
Загоревшись подобным желанием, Ноэль села за письменный стол и тут обнаружила, что Зак писал свое послание за этим же столом. Его твердый почерк оставил глубокие отпечатки на бланке почтовой бумаги – настолько четкие, что Ноэль не составило труда их прочесть.
Она аккуратно обвела ручкой вдавленные буквы и ошеломленно уставилась на текст – он был адресован вовсе не Расселу Брэддоку, а его племяннице, Меган Стал. Вначале Зак написал все в виде письма, как если бы ему было нужно тщательно обдумать слова, прежде чем перевести их в телеграфную форму.
«Дорогая миссис Стал,
ваш дядя обещал написать вам письмо, чтобы объяснить ситуацию. Хочу надеяться, что он это сделал, поскольку мне нужна ваша помощь. Ноэль вполне здорова, так что не беспокойтесь, однако в отношении памяти улучшений нет. Я делал все возможное, но ошибка допущена с самого начала, и, боюсь, дело зашло слишком далеко. Вся эта затея мне никогда не нравилась, но я добровольно с ней согласился, так что не виню никого, кроме себя. Надеюсь, еще не поздно все исправить.
Мы с Ноэль приедем в Сан-Франциско на этой неделе. Если вы готовы помочь все ей объяснить, я буду благодарен вам до смертного одра.
Искренне ваш Зак Дейн».
Далее шел сокращенный текст, пригодный для телеграммы:
«Надеюсь ваш дядя объяснил ситуацию – нужна помощь – привожу Ноэль в СФ через неделю – спасибо – ЗД».
«Ошибка с самого начала? – Ноэль в отчаянии закусила губу. – Но в чем она?»
«Боюсь, дело зашло слишком далеко…»
Разве он не говорил нечто подобное после их любовной игры? «Сейчас мы это сделали, и хода назад нет…»
Ноэль попыталась улыбнуться, но не смогла. Что-то здесь не так, и проблема вовсе не в ее девственности.
– Ты спешишь с выводами, – обругала себя вслух Ноэль. – Или забыла прошлую ночь? Этот человек не мог оторвать от тебя ни рук, ни рта! Он столько раз говорил, что любит тебя!
Зак любит ее – она не могла в этом сомневаться. Так в чем же тогда дело? И какое отношение может к этому иметь Брэддок?
А почему нет, неожиданно подумала она.
Зак боялся выбрать девушку, руководствуясь ошибочными критериями – привлекательной улыбкой, стройностью ног и прочее. Что касается Брэддока, то его внимание не отвлекут подобные несущественные детали, и он любому найдет хорошую жену и мать, а не какую-нибудь девчонку с амнезией.
Стук в дверь заставил Ноэль вскочить с кресла, и ей пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Зак?
Но он не стал бы стучать, а ворвался бы в комнату и заключил ее в объятия.
Возможно, доктор, подумала она. Бедняга Паттерсон, вероятно, истекает кровью.
Ноэль поспешила к двери, распахнула ее и чуть не столкнулась с совершенно незнакомым ей мужчиной.
– Сэр? – спросила она негромко. – Чем могу вам помочь? Вас прислал за мной доктор?
Незнакомец некоторое время молча смотрел на нее, затем схватил за плечи и подтолкнул в комнату:
– Боже мой, девочка! Не могу поверить, что наконец-то нашел тебя!
Глаза его горели таким лихорадочным блеском, что у Ноэль мелькнуло опасение, не собирается ли он напасть на нее. Однако незнакомец нежно обнял ее и продолжил таким любящим голосом, что по ее позвоночнику пробежала непонятная дрожь:
– Не беспокойся, дорогая. Теперь я здесь, и больше мы никогда не расстанемся.