— Отличное вино, кстати откуда оно? — я покрутил в руках бокал смотря, как на нем остаются красноватые следы, искрящегося на солнце напитка.
— А это мой отец делает, у нас винокурня своя в Армении. Пусть выходит немного, но себе и соседям хватает. Так что это память о доме, о родных, о нашей природе, — Амир смотрел куда-то вдаль и мне представились ряды виноградников, массивные горные гряды, играющие на улице детишки и сидящие на лавочке старые мужчины, попивающие это вино, вспоминая о своих былых годах, — Так что давай выпьем за это, за то место, которое каждый из нас может назвать домом.
— За дом, — произнес я, кивнув ему головой в знак согласия.
Мы проболтали практически до ночи, я рассказал частично о своих приключениях за последние годы, Амир о своей жизни, которая оказалась крайне насыщенной для владельца придорожного кафе. Мне раньше казалось, что эти люди проводят время гораздо более размеренно. Время близилось ко второму часу ночи, когда мы отправились отдыхать. Амир к себе, а я в одну из комнат для постояльцев. Все просто, но со вкусом: кровать, шкафчик, тумбочка, окно с видом на двор и рощицу, расстилавшуюся позади него. Прекрасная картина для того, чтобы восстановиться после дороги. Накинув на себя одеяло, я быстро погрузился в сон.
Река
Я шел по тропинке, петляющей среди крон старого леса. Заросли обступали меня со всех сторон, где-то вдалеке слышалось уханье совы. После очередного поворота стволы деревьев расступились. Моему взору открылась, кажущаяся бескрайней, словно уходящая за горизонт из-за стоящей над ней предрассветной дымки, водная гладь. От леса ее отделял обрыв и следующая за ним тоненькая полоска песчаного берега. Я присел на крутой склон, свесив ноги. Вдалеке своими первыми лучами, отраженными от неба, забрезжил рассвет, а позади меня раздались мягкие шаги. На плечи опустились теплые ладони. Я облегченно вздохнул.
— Здравствуй, солнце ясное, — она долго собиралась с духом, а потом произнесла.
— Семушка, еще не поздно. Ты все еще можешь свернуть обратно. Тебя будет ждать хорошая жизнь, которой достоин добрый и честный человек. Работа, семья, друзья, у тебя все это будет, — ее голос заметно дрожал.
— Но какой ценой? Ведь ты сама прекрасно понимаешь, что это буду уже не я, это будет тот, кто предал все свои мечты. Самый настоящий Иуда.
— Ты просто не видишь того, что вижу я. Мне страшно за тебя, — я сжал покрепче ее ладонь.
— Мне и самому хотелось остаться в одном из мест, где меня ждут. Но стоило мне провести там чуть больше недели, как что-то буквально начинало выворачивать меня изнутри. Интуиция не просто звала, она тянула меня по этому пути, — ее ладони были холодными и слегка влажными от утренней росы, — Я должен идти дальше. Потому что, что-то мне подсказывает, что мы скоро, — она зажала мне рот ладонью и тихо произнесла:
— Не говори этого вслух, чтобы не искушать судьбу, — кажется она начала успокаиваться, — Так значит ты твердо решил идти до конца? — я взглянул в ее бездонные глаза, сколько в них было силы, решимости, стойкости.
Разве можно сдаться, отступить хоть на шаг, пока они смотрят на тебя? Я глубоко вздохнул, а потом скрипнув зубами процедил:
— До конца, до последнего вздоха, до последней капли крови. Я буду лететь на крыльях пока они не сгорят, буду бежать пока не вырвется пылающее сердце из груди, буду ползти пока тьма забвения не застелет мне глаза. Потому что по-другому, просто быть не может. Я обязательно дойду до конца, чего бы мне это не стоило.
— Тогда слушай меня внимательно и знай, я буду рядом, чтобы ни случилось.
— Знаю, — тихо произнес я.
Старый друг
Снова это место. Брожу ли я по кругу или двигаюсь по спирали? Впрочем, это уже неважно, потому что в этот раз она рассказывала мне о событиях из реального мира. Вернее, просила меня выехать из мотеля, не раньше десяти утра и быть аккуратнее в дороге. Потому что она видела, как я попадаю в страшную аварию на въезде в Москву. Мне было больно смотреть, на то, как она рассказывала об этом. Цепочка случайностей, которая привела к гибели нескольких человек. Не выспавшийся водитель грузовика, невнимательный водитель, мотоциклист, оказавшийся не в то время не в том месте. Такого раньше не было.
Я постарался закрыть глаза, чтобы отдохнуть еще немного, но в висках учащалась пульсация крови, пока не стала напоминать бой боевых барабанов. На часах было восемь утра. Значит у меня в запасе еще около двух часов, которые можно провести за неспешными сборами, разговором с гостеприимным хозяином и дежурным осмотром техники.
Попрощавшись с Амиром утром, я продолжил свой путь. Москва встретила меня многокилометровыми пробками, смогом и неистовой суетой. Сложно понять била ли здесь жизнь ключом или же эти пульсации были сродни конвульсиям эпилептика. Не знаю. Но было в этом, что-то такое захватывающее, когда ты совершенно не догадываешься, что произойдет в следующую секунду. От этого начинаешь гораздо острее чувствовать реальность. Словно после дозы стимулятора от непроверенного дилера, вроде бы и неплохо, но о последствиях лучше не задумываться. Кстати, а это неплохое такое объяснение работоспособности местного населения. Пожалуй, воду из крана тут пить не стоит. Из мыслей, уносящих в бездну теорий заговора, меня выдернули звуки сирен.
Затем я заметил причину сегодняшней пробки. Раскуроченная легковушка, перевернутая фура, рассыпавшая по дороге груз овощей. Вдаль уносилась карета скорой помощи в гонке с самим ангелом смерти. Рядом курили гаишники, молчаливо желая победы водителю. Я остановил мотоцикл рядом с ними.
— Мужики, вам помощь не нужна?
— Разве что, если у тебя есть кран манипулятор.
— А вы разве не вызвали?
— Вызвали, но он стоит в пробке. Сюда, — на его лице появилась кривая улыбка.
— Да уж, а давно это произошло?
— Где-то с полчаса назад. Скорая еле пробилась сюда.
— Почему так долго?
— Народ привыкший, что так ездят депутаты, вот и иногда не пропускали, — никогда не понимал таких людей. Ни одних ни других.
— Паршиво, ну ладно, бывайте.
Отъехав, я взглянул на часы: одиннадцать часов, тридцать две минуты. Все, как она и говорила. По спине пробежал легкий холодок. Дело приобретает интересный оборот. Ведь я вполне себе мог оказаться сейчас в неотложке или чего хуже накрытым черным полиэтиленом, причем скорее всего несколькими кусками и на расстоянии, превышающем габариты моего тела. Похоже, что у меня появился персональный ангел-хранитель.
Спустя где-то полчаса езды оживился навигатор, сообщив мне:
— Вы сошли с маршрута, — ладно не беда, поверну на следующем, — Маршрут перестроен.
После чего на экране вместо расстояния в пятнадцать километров появилась цифра в тридцать семь километров! Ненавижу транспортные развязки в мегаполисах! Оглянувшись по сторонам, я не заметил доблестных блюстителей закона и развернувшись через две сплошные выкрутил на полную ручку акселератора.
Дорога вела меня по Московским окраинам. Серые однотипные дома, плотная застройка. Как же легко неискушенному человеку затеряться в этих каменных джунглях. А ведь за каждым из этих горящих окошек спрятана чья-то неповторимая судьба. Миллионы, десятки миллионов судеб, завязанных узлом в одном месте, варящихся в одном котле. А город требовал еще и еще. Ненасытная клоака, питающаяся людскими душами. Стягивающая энергию со всех уголков нашей необъятной родины. Навигатор гордо продекламировал:
— Проспект Космонавтов, дом 42, вы прибыли.
Старое трехэтажное здание, еще Сталинской постройки. Удивительно, как оно еще тут сохранилось среди этих новоделов. Вокруг буйствовала зелень. Скрипнув калиткой, я вошел во двор. Детишки безмятежно пинали мяч на площадке, где придавались шалостям скорее всего еще их деды. Преемственность поколений, что скажешь. Около подъезда несмотря на хорошую погоду не сидели старушки. Жаль, так бы спросил у них есть ли кто сейчас в двенадцатой квартире. Дверь была открыта, так что я спокойно зашел на лестничную клетку, которая выглядела так, словно я попал лет на двадцать пять в прошлое. Исписанные стены, использованные шприцы, разбитые бутылки. Какой-то умник написал: «Оставь надежду всяк сюда входящий».