Скобельцын и Шетилов приехали из Иркутской провинции, где производили геодезические работы, выполняя задание Беринга по «изысканию пути к Камчатке», минуя Якутск. [60] Когда Беринг был в Иркутске, он включил их в экспедицию и теперь они явились для доклада, так как нуждались в пополнении своей партии людьми и особенно в проводниках.
Свистунов и Баскаков вели описание Якутской провинции и прибыли для получения нового задания. Встреча была радостной. Много интересного услышали товарищи от скитальцев.
Это были уже опытные путешественники, не раз попадавшие в трудное положение во время походов по совершенно безлюдным, не освоенным и труднодоступным местам Сибири.
Судьбы и биографии этих четырех «достойных геодезистов» довольно схожи между собой. Все они поступили в Морскую академию в один год— 1715-й, где успешно прошли полный курс, были «экзаменованы профессором Фархварсоном», а затем их перевели в класс геодезии и там они дополнительно изучили геодезию, рисование и «сочинение Ланд и Зеи карт». В 1723 году их пожаловали в геодезисты, а в следующем году послали в Сибирь.
В Иркутске они получили указ Сената, подписанный 31 декабря 1732 года, по которому определялось В. Берингу взять в экспедицию геодезистов «из обретающихся в Сибири» и производить жалованье по новому чипу — «геодезии подпоручика». [61]
Будучи в составе Второй Камчатской экспедиции, они сделали очень многое в деле картографирования обследованных им районов. [62]
Рассказы и советы Петра Никифоровича Скобельцына и Ивана Степановича Свистунова [63] очень помогли в подготовке северных отрядов к предстоящим исследованиям.
Много полезного узнали командиры отрядов, слушая Свистунова, на долю которого выпало описание труднодоступных районов Якутии. «Будучи в разных путях, — докладывал он, — для положенного дела описания и сочинения ландкарт якуцкого присутствия, как Леною рекою до устья, так и чрез хребты и тундры пустыми местами, чрез остроги и зимовья… в пути принимали великую и несносную нужду, как в пищи так и в проезде… принужден был пешем итти и на себе нарту тянул и претерпел много крайнего голода». Свистунов предупреждал о том, что может случиться в пути навстречу неизведанному.
Здесь, в Якутске, Иван Свистунов встретил своего земляка, лейтенанта Дмитрия Лаптева, и просил походатайствовать о разрешении ему отпуска в Великолукскую провинцию для свидания с родителями, которых не видел уже одиннадцать лет и которые «почти до основания разорились», отец, мелкопоместный дворянин, «пришел в глубокую старость», дети его — два брата в Преображенском полку, один капралом, другой солдатом, а остальные пять братьев несут службу в разных концах России. [64]
К просьбе Свистунова Д. Лаптев отнесся сочувственно, но ничем не мог помочь. Из экспедиции отпускали или увольняли в отставку в крайнем случае, при «жесточайшей болезни» и только по разрешению Сената.
В конце весны 1735 года вновь построенные суда в торжественной обстановке спустили на воду и передали командирам отрядов.
Дубель-шлюпку «Якутск» принял лейтенант Василий Прончищев, а бот «Иркутск» — лейтенант Питер Ласиниус.
Отряду Прончищева поручено было обследовать землю, лежащую между Енисеем и Леной, — Таймырский полуостров.
Отряду Ласиниуса предписывалось произвести опись берега от Лены на восток и до Камчатки.
В это время Челюскин доставил в Якутск якори, пушки и металлические крепления/ необходимые для оснастки судов.
Как только закончили оснастку судов, начали грузить провиант, шкиперские, штурманские и комиссарские припасы, затем грузили запасы пороха в бочонках, обшитых кожей, и другие артиллерийские припасы. Не забыли взять вещи, предназначенные для подарков: котлы медные, топоры, шилы, иглы, бисер разных цветов, шару китайского (табак), полотно белое, сукно красное и зеленое.
Последними грузили личные вещи служителей, которых всегда набиралось довольно много. Тогда одежда и пропитание не были общей заботой. Выдавалось только жалованье «хлебное», то есть продукты, и денежное, так что пищу готовил каждый для себя. Обмундирование получали матросы и солдаты, прочие служивые довольствовались собственной одеждой.
Поскольку все припасы брались с учетом двухгодичной, работы отряда, пришлось часть провианта погружать на вспомогательные четыре судна, называемые дощаники. Последние взяли около трех тысяч пудов провианта и сопровождали суда: до их выхода в море.
Провиант составлял основной груз экспедиции и делился на морской и сухопутный. К морскому провианту относились: сухари, крупа овсяная, горох, мясо говяжье соленое, мясо свиное соленое, масло коровье соленое, рыба, толокно, солод ржаной или ячневый на квас, вино в бочках, уксус, соль. К сухопутному — мука ржаная, крупа ячневая, соль.
Палубное судно «Якутск» типа дубель-шлюпка имело длину 21,4 метра, ширину 4,6 метра, осадку 2,1 метра и могло ходить под парусами и на веслах. Рулевое управление—/румпель-ное с талями на крыше надстройки, имевшейся на юте, двенадцать пар весел и парусное вооружение, подобное тендерному. На борту имелось, два ялбота, на палубе были установлены четыре трехфунтовые фальконентные вращавшиеся на вертлюгах пушки, изготовленные на демидовском заводе.
Размеры бота «Иркутск» были иные: длина 18,3 метра, ширина 5,5 метра, осадка 2,0 метра.
Дощаник имел шесть пар весел и один парус.
Экипажи судов подбирались с учетом пожеланий командиров, и, поскольку полагалось иметь на судне штурмана, Прончищев просил назначить в его команду Семена Челюскина. Челюскин был его земляком и, кроме того, одним из первых изъявил желание отправиться в экспедицию. Просьба эта была удовлетворена.
Экипаж «Якутска» состоял из сорока пяти человек, в том числе: командир-лейтенант Василий Прончищев, штурман Семен Челюскин, геодезист Никифор Чекин, боцманмат Василий Медведев, подлекарь Карл Бекман, квартирмейстер Афанасий Толмачев, подконстапель Василий Григорьев, писарь Матвей Прудников, матросы: Кузьма Сутормин, Михаил Шеломов, канониры: Михаил Докшин, Федор Еремеев, конопатчики: Лука Жириов, Василий Михайлов, Аким Дакинов, купор Иван Сосновский, плотник Андрей Замятин.
Все они прибыли из Петербурга, а из сибиряков были назначены в команду четырнадцать солдат Тобольского гарнизона и четырнадцать солдат Якутского полка. [65]
Кроме того, с Прончищевым ехала его жена Мария Прончищева, единственная женщина, участвовавшая в плавании отрядов Великой Северной экспедиции.
Команда бота «Иркутск» состояла из пятидесяти двух человек, включая командира лейтенанта Питера Ласиниуса, подштурмана Василия Ртищева, геодезиста Дмитрия Баскакова, штурманского ученика Осипа Глазова, боцманмата Алексея Толмачева, подконстапеля Бориса Роселькова.
В знаменательный день 30 июня 1735 года все жители Якутска пришли провожать участников экспедиции, отправляющихся в длительное плавание к неизведанным морям. Три баржи подошли на веслах к судам «Иркутск» и «Якутск». Капитан-командор Беринг поднялся на борт судов, принял рапорт командиров и пожелал счастливого плавания. По отбытии командора, ровно в два часа пополудни, раздалась команда Поднять якорь, поставить паруса» и бот «Иркутск», а за ним дубель-шлюпка «Якутск» медленно прошли вдоль берега, заполненного провожающими, и, поравнявшись с баржами, на которых находились оставшиеся участники Камчатской экспедиции во главе с Берингом, — команды судов «кричали ура пять раз», а с барж «ответствовали три раза». [66]
Перед отправлением отрядов командиры и геодезисты получили под расписку инструкции: одну от Адмиралтейств-коллегий и вторую от начальника экспедиции В. Беринга.
В инструкции, полученной В. Прончищевым, под названием «офицеру, кто пошлетца от Якуцка до Енисейского устья», задачи отряда излагались довольно кратко. [67] В ней было всего семь параграфов. «Следовать до устья Лены, — указывалось в первом параграфе, — и в том устье учинить обсервации, под какими градусами оное устье положение имеет, и потом описать и вымерить фарватер». Во втором параграфе инструкции Адмиралтейств-коллегий речь шла о том, что отряд должен следовать «от оного устья к западу и подле берега морем до устья Енисея реки». Напоминалось о необходимости вести точную инструментальную съемку, чтобы знать, «какое положение оный берег имеет», и производить описания заливов и промер фарватера. Если в пути «усмотрены будут в виду какие острова», осмотреть их и нанести на карту, — требовал третий параграф инструкции. «А к оным островам приставать ли и о народах выведывать ли, коим образом поступать, в том исполнять по силе данного из Сената указа».
62
Приходится только сожалеть, что деятельность этих первых» картографов Сибири отражена в литературе далеко не полностью. Их биографии еще ждут своего исследователя, и все, что здесь сказано, — это дополнение к тому малому, что мы знаем об их большой интересной жизни.
63
Отчества Скобельцына и Свистунова установлены впервые по их «челобитным» (ЦГАВМФ, ф. 216, оп. 1, д. 52, л. 489 об и ф. 212, оп. 1740, д. 6, л. 125).
65
Солдаты сибирских гарнизонов, служившие на дубель-шлюпке «Якутск»: Семен Лутчев, Андрей Прахов, Федор Лиханов, Данила Бархатов, Михаил Катаев, Андрей Коновалов, Леонтий Южаков, Федор Меркурьев, Антон Фофанов, Константин Хорошев, Семен Телятников, Егор Рябков, Дмитрий Коновалов, Михаил Голянищев, Емельян Годов, Феклист Вахрушев, Егор Головнов, Иван Грязное, Сафрон Языков, Леонтий Панаев, Андрей Бубнов, Игнатов, Яков Богочанов, Репнев, Борис Панов, Зыков, Евдоким Камышин, Реутов (ЦГАВМФ, ф. 216, оп. 1, д. 52, л. 408; д. 60, л. 6; ф. 913, оп. 1 д. 41, лл. 1 179).