Юрий Табашников
Навстречу радуге
Ночь.
Сначала я услышал призывный трек сотового телефона, но не придал ему никакого значения. Мало ли кто может ошибиться ночью и стоит ли просыпаться из-за пустяков? На моей памяти таких случаев было ни один и не два.
Однако телефон не желал угомониться. Раз за разом выплёвывал в тишину привычную мелодию. Мой мучитель замолкал ненадолго, чтобы немного отдохнув, ровно через несколько секунд снова напомнить о себе.
Сознание возвращалась из дымчатого зазеркалья очень медленно. Надо же, не успел, кажется, заснуть после приезда, как снова кому-то срочно понадобился!
Порядком надоевшая мелодия снова и снова выдёргивала меня из какого-то сказочного сна, перенося совсем в иную действительность.
Вытянув руку вниз, шарю по полу занемевшей ладонью. Пальцы нащупывают привычные формы так беспокоящего предмета.
- Алло?
- Юрий Васильевич, вы не смогли бы спуститься? Я стою возле двери.
Узнаю голос дежурившей консьержки. Прекрасно знаком со всеми бесценными бабушками, меняющимися по графику на проходной. Каждый праздник дарю от себя конфеты, редко прохожу мимо, чтобы не зависнуть на несколько минут возле стола с подвешенным над ним монитором слежения для очередного разговора.
- Сейчас, - недовольно бурчу в ответ, - подождите.
Встаю, включаю свет, нахожу глазами брюки от спортивного костюма. Они как всегда там, где я и ожидал увидеть - вольготно свесились штанинами на спинке кровати. Привычно натягиваю их на себя. Глаза всё ещё сонно скользят по комнате. Ничего не изменилось. Всё как обычно, каждый предмет обихода на своём положенном месте.
Блестят золотом корешки дорогих для ума и сердца книг в большом, вытянувшемся от пола до потолка шкафу, вмонтированным в стену напротив кровати. Возле постели, разбросав в стороны два большущих крыла улеглась в ожидании внимания огромная книга - очередной том 'Живописной России'. Вчера читал перед сном что-то о дореволюционной Малороссии, да так и оставил фолиант рядом.
Двигаясь машинально, по давно изученному и сохраненному памятью маршруту спускаюсь по витой белой лестнице мимо трогательного гобелена, на котором молодая пара прижалась лицами друг к другу. Открываю входные двери на первом этаже, которые почему-то не закрыты.
Полная, пожилая женщина лет за шестьдесят, невысокая блондинка стоит напротив. Ловлю себя на том, что к стыду своему не могу вспомнить её имени. Выражение лица почему-то взволнованное и встревоженное. Она смотрит на меня и начинает торопливо говорить:
- Полиция была, мы звонили вам и стучались. Потом они уехали, совсем недавно... Сашка попал в аварию.
- А где он сейчас? - сами собой улетают в своё царство остатки сна.
- А я сама не знаю. Вы позвоните в дежурную часть, вам там и расскажут и подскажут.
Согласно мотаю головой, закрываю дверь и на автомате бегом взлетаю по лестнице вверх. В центре груди нарастающим колючим комом, сжимающим по мере набухания сердце и дыхание, появляются неприятные чувства беспокойства и тревоги. Быстро одеваюсь. Сначала носки, потом джинсы, а за ними синяя рубашка с короткими рукавами. Холодно не будет. Последние годы лето на Алтае балует, преподнося приятные сюрпризы, прочно утверждая за регионом курортное значение.
Смотрю в окно, за которым видно лишь темноту. Она кругом, здание погрузилось в неё, как в морскую пучину. Набираю справочную, где узнаю номер дежурного отделения, потом снова переадресовав вызов, объясняю спокойным голосом сотруднику полиции, что мой сын мотоциклист и мне только что сообщили об аварии с его участием. Хочу узнать, где он. Дежурный сразу же отвечает, что да, недавно сообщили о таком происшествии и сейчас все пострадавшие находятся в первой городской больнице.
Ого! Больница! Да ещё первая горка, куда свозят всех, кто получил относительно серьёзные травмы. Похоже, дело-то серьёзное.
Вызываю такси и смотрю на часы на полке шкафа. Они указывают на время, когда я встал и вышел из дома - полтретьего ночи. Едва я закрыл дверь, как все часы в доме остановились. Что механические, что электронные. Просто все стрелки и цифры замерли на одном моменте. И даже намного позже, три месяца спустя, когда мы с Натальей случайно нашли под диваном утерянные ручные женские часы, они показывали те же самые цифры, что и остальные. Похоже, что в тот момент время для меня остановилось.
Я же оказываюсь на улице. Ночь на удивление прекрасна! Очень тепло, не заметно ни одного москита, а на чистом-чистом небосводе висят яркие звёзды.
Прохожу по асфальтированному дворику, возле ворот ждёт заказанный автомобиль. Через несколько минут мы уже останавливаемся возле больницы.
Водитель всю дорогу молчит. То ли очень устал за сутки, то ли просто понимает, что в подобное место человек посереди ночи просто так не побежит.
Останавливаюсь перед большущими длинными и широкими ступенями. Поднимаюсь по ним, открываю пластиковые двери и вхожу в фойе. Сразу же замечаю в коридоре сотрудника патрульно-постовой службы в характерной форме, которая одновременно делает тело человека визуально более объёмным, при этом мистически скрывая излишки или недостаток веса. Парень на первый взгляд ещё совсем молодой, приземистый широкоплечий и на вид крепкий. Лицо открытое симпатичное смуглое с характерным проявлением кавказских черт. На русском говорит чисто, без малейшего акцента. Вероятно, принадлежит к семье, что обрела новый дом у нас давно, поколения два назад.
Второй - высокий следователь в форме с широченными плечами, с правильными и красивыми чертами чисто славянского типа лица.
Заметив, что они держатся вместе, говорю, обращаясь к служителям закона, что явился по поводу недавней аварии, что я - отец мотоциклиста. Консьержка из нашего дома упоминала о том, что приезжали двое, видимо, это они и есть.
Следователь сдержанно и сухо что-то говорит общее о том, что ещё ничего не известно и выводы делать рано. Ситуацию больше проясняет словоохотливый и немного импульсивный сотрудник ДПС. Всё- таки южная кровь даёт своё. Из его пояснений я понимаю, что сейчас говорить о чём-либо и на самом деле преждевременно, ведь всеми потерпевшими занимаются врачи.