Помню, кто-то даже прозвал их за безустанную работоспособность дома и на предприятиях 'русскими китайцами'. Как и меня, Сашку с самого юного возраста учили они различным полезным вещам. В семилетнем возрасте внук собирал и пытался копать картошку, а став чуть взрослее, облагораживал под руководством деда дом и дачу. Даже в тот день, когда погиб, весь день провёл у него, помогая в установке дальней стороны забора, выкапывая и бетонируя ямки для металлических столбиков.
Чтобы вырастить Сашку мы все, его родственники и родители прошли такой длинный путь, посвятили в каждый день столько сил, столько времени, столько души! Мы столько в него вложили, столько вложили и живые и уже мёртвые!
Помню, как Сашка ещё совсем маленьким ребёнком на выходные летом с удовольствием навещал моих родителей. Дед на дорожке между зарослями малины картофеля и клубники устраивал импровизированный пляж. Накачивал воздух ручным насосом в резиновый бассейн или вытаскивал большую чугунную белую ванну, наполняя её водой. Воду нагревал заранее в бане, а потом подносил её ведро за ведром. С соседней улицы после того, как купальня была готова, приносил песка. И Сашка, хохочущий, с восторгом носился по тёплому прогретому солнечными лучами песку, время от времени с победным криком плюхаясь в воду.
Дед оставался в отличной физической форме довольно долго. Пока не исполнилось восемьдесят, работал с такой энергией и мастерством, что мне угнаться за ним составляло немалого труда. После же серьёзно заявило о себе давление, которое всё росло и росло, росло и росло, пока не стало ежедневно пробивать верхнюю границу в двести единиц.
Несмотря на то, что он чувствовал себя очень не важно, первым делом после гибели внука взялся за первостепенную задачу, пытаясь вывести из состояния ступора бабушку. Убрал предметы, что напоминали о погибшем внуке. А затем изо дня в день с упорной настойчивостью поднимал её за локти с дивана, выводил на улицу и вместе, рядом с ней копался на огороде, убеждая что-то делать.
Земля лечит. Каким-то образом вбирает в себя волнения и страдания. Дней через восемь ей стало легче.
Примерно в то же время, как всегда основательно и продуманно он создал своеобразную защиту, выработал механизм, помогавший избежать волнений и срывов. Сговорившись между собой, вместе с бабушкой они решили касаться происшествия как можно реже, старались убрать образ покойного из головы, постоянно занимая себя чем-то, в самые тяжёлые моменты просто читая молитву и сосредотачиваясь на ней.
Следующему дед попытался помочь мне. Несколько раз, насколько позволили силы, приезжал ко мне и находил именно такие слова и такие доводы, за которые надёжно уцеплялось моё сознание и находило путь назад в окружающую реальность. Только один человек смог точно так же достучаться до меня в момент наивысшей точки страданий. Мой старый друг бывший сотрудник ФСБ, прошедший первую чеченскую компанию и чудом оставшийся жить.
Не прошло и месяца со дня смерти Сашки, как деда разбил инсульт. Конечно, можно списать очередной удар судьбы на возраст, ведь восемьдесят пять - далеко не шутки. Однако я совершенно точно знаю, что причина лежала на поверхности и была известна как мне, так и остальным.
В тот день как обычно отправился навестить родных. При виде отца сразу понял, что с ним произошло что-то совсем не то, что дело довольно плохо. Он не мог говорить. Вернее, выговаривал слова с большим трудом и едва внятно. К тому же отказала правая рука, пальцы искривились и застыли в скрюченном положении. Правая сторона лица вместе с бровью и глазом заметно поднялись вверх, создавая зрительно жуткую лицевую ассимитричность. Врачи 'Скорой' однозначно поставили диагноз - инсульт и увезли в городской медицинский центр, как раз специализирующийся на подобных случаях.
Наш дед попал в прекрасную больницу, отлично для нашего времени финансируемую с хорошо подготовленным персоналом. Инсульты в последнее время научились лечить довольно успешно, но в первое время в общей палате он находился в состоянии полной готовности для перевода в реанимацию. Почти каждый день, несмотря на то, что сам едва не терял сознание по дороге, добирался до больницы и поднимался в палату. Мой некогда такой сильный и физически крепкий отец лежал высохший слабый бледный, совершенно обнажённый под одеялом с неизменной стойкой капельницы рядом с койкой.
Я с болью и огорчением смотрел на него и садился рядом. В тот момент совершенно не был готов потерять следом за сыном ещё и отца.
Он пытался меня успокоить. По-своему. Смотря в лицо, произнёс в первое же посещение:
- Так получилось. Сашу надо забывать. - Я увидел тоску в его глазах.
Рядом с отцом, как и заведено во всех больницах, расположились в строгом порядке койки с другими пациентами. Совсем близко лежал на боку здоровенный мужчина лет пятидесяти пяти, и всё время смотрел на нас. Возле него хлопотала давно увядшая сухощавая брюнетка.
Во время очередного посещения медицинского учреждения я как всегда уселся на стул возле постели с отцом. В то время не замечал какие-либо улучшения в его здоровье. Я сидел рядом, что-то говорил, а сам думал: 'Ещё и дед'. Только разрушительная мысль проникла в голову, как та женщина, что ухаживала, напротив, за мужем, вдруг спросила прямо без каких-либо смягчающих вступительных монологов:
- А это у вас сын погиб?
- Да.
- Вот горе-то, какое. И у меня видите горе - муж не может разговаривать.
Мне такое сравнение показалось настолько диким, что я не нашёлся, что ответить.
Скоро дед поправился и поднялся с больничной койки. Я забрал его в день выписки и привёз домой. Но пробыл он среди домашнего уюта недолго. Через двадцать один день снова попал обратно на больничную койку. На этот раз предательский удар нанесло давление, скакнуло за триста единиц, в ту область и в то состояние, когда запросто лопаются сосуды в голове и останавливается сердце.
И в очередной раз врачи со 'скорой' госпитализировали пациента в дежурную больницу. Надо сказать, что после довольно удачного лечения в городском центре, дед без опасения согласился на госпитализацию. О происшедшем нам сообщила по телефону моя мать. Понимая, что мы уже не успеем вовремя перехватить его, спросили номер больницы у врача и примчались на место вместе с Натальей минут за двадцать до того, как его привезли. Получилась довольно забавная ситуация. На наш вопрос, не поступал ли больной с указанной фамилией, дежурные врачи лишь недоумённо пожали плечами.