Тем временем Вику перевели в новый, современный центр, где она легла на сохранение, ведь в обычном роддоме предлагалось лишь одно решение всех проблем - убрать плоды.
Наталья тем временем, изводя меня, не проходящей тревогой и паникой, всё мучилась каждый вечер по поводу возможных выкидышей и врождённых аномалий.
Я же продолжал ту битву, которую начал.
Скоро колени стали багровыми, потом на них образовались кровавые корки, которые превратились в плотные коричневые мозоли. Наверное, совсем как у тех девиц дурного поведения, что выбрали себе одну из древнейших профессий.
Я словно попал в другую реальность, не выходя из своей. В ней оказались я, мои мечты, страдания и любовь. А так же все те, кого я звал и просил откликнуться. Люди, дома и небо моего мира превратились в тени, что изредка всплывали для сознания, все посторонние мысли покинули голову, в ней осталась одна идея, одна движущая сила.
Здоровье продолжало ухудшаться. Вика по-прежнему находилась в больнице. Одна неприятность следовала за другой. Когда удавалось пройти новое препятствие, тут же возникало новое. Нам помогали, но в то же время кто-то или что-то пыталось всеми силами помешать.
Я так отчаянно взывал о помощи, что меня услышали не только в неизвестных ещё нам сферах бытия, где как оказалось, плелись наши судьбы, но и на земле. В моё распоряжение попали несколько работ Натальи Зяблицкой, на которых были запечатлены монахи из мужского монастыря в селе Коробейниково. Я распечатал их на довольно плохом принтере и принялся обращаться в определённое время и к ним, прося пробить мысленно туннель от монастыря до нашего дома, до Вики, по которому бы напрямую пошли молитвы, что помогли бы всем нам. Совсем недавно Наталья вновь посетила монастырь, а когда вернулась, так сразу и позвонила мне:
- Скажи мне, - спросила она. - А ты говорил слово 'помогите', когда звал их?
- Да постоянно, - заверил я.
- Настоятель сказал, - негромко произнесла она, - что слышал тебя. Слышал в одно и то же время то ли крик, то ли стон - 'помогите'... И молился за вас.
Время, что я взывал к обителям монастыря, было известно только мне и, как оказалось... ему.
Постепенно стало тяжело двигаться. Совсем недавно я мог легко отжать машину, штангу далеко за сто килограмм, а теперь каждое движение стало сопровождать резкая боль. Тело высохло и развалилось. Дух же мой становился всё сильнее. Моя связь с невидимыми силами и покровителями всё усиливалась. По много раз в день на меня стали спускаться невидимые волны, что гладили голову, омывали невидимыми потоками тело, заставляя трепетать кожу.
Я усиленно просил о чуде.
С Викой происходило нечто тревожное. В её теле по мере продолжения беременности возникала одна патология за другой. Я уверен, что по тому, через что она прошла можно написать неплохой учебник по патологиям беременных. Она не сдавалась. Каждый день билась как львица за не рождённых детей, пытаясь привести их на свет.
Скоро Вика снова легла в больницу с новым кровотечением, что вызвало очередную волну паники у моей Натальи. Нам вновь объявили, что детей она, скорее всего не сможет выносить, что нужно быть готовым ко всему. Следом за Натальей я тоже срывался и шептал:
- Неужели всё? - но вновь и вновь находил в себе силы на молитвы. Выползая на улицу, на работе и дома, утром и вечером я произносил вслух и про себя:
- Да пройду я дорогой тернистою...
Каждый раз, когда уверяли люди и развивающиеся события, что завтра у нас не будет, оно неизменно наступало. Всякий новый прорыв в лучшую сторону оказывался очень тесно связан с более интенсивным молением. Я закрывался, не слушал никого и ничего, всецело погружаясь в области неизвестного и неисследованного.
Эту закономерность скоро поняла и уловила и Наталья. И крепко задумалась. Ведь тому вмешательству в действительность, что она наблюдала, не было никакого рационального объяснения.
Тот эмбрион, что прицепился снизу непременно и много раз должен был погибнуть. Несколько раз он практически выпадал из своего уютного тесного мирка наружу, опускаясь головой в горло матки. Но всякий раз, услышав мои стенания, невидимая сила поднимала его вверх.
- Такого быть не может, - в недоумении говорили врачи.
После того, как мне в начале января удалось первый раз отмолить опасную ситуацию, семнадцатого числа того же месяца мне на голову впервые сел голубь. Я шёл по оживлённой улице, центральному проспекту Ленина, напротив Нового рынка. Вокруг лежал снег, и было холодно. И вдруг сверху, с крыши здания спикировал одиночный голубь и уселся прямо на голову. Я прошёл десять или двадцать метров, прежде чем он взлетел. Мне никогда не забыть выражение лиц тех людей, что шли мне навстречу. Не знаю, как всё это представление выглядело со стороны, и что там голубь делал, ведь, к сожалению, присутствие глаз на макушке природа не предусмотрела. Но я прекрасно помню округлившиеся до размеров маленьких тарелок глаза симпатичной женщины лет тридцати, что шарахнулась от меня в сторону.
А я шёл сквозь толпу с голубем на голове, пока он не взлетел.
Я долго размышлял насчёт Натальи. Может ли она быть матерью детей, учитывая те трагические обстоятельства, при которых мы потеряли Сашку? Или же я должен встретить кого-то другого. Примерно через месяц после описанного случая Наташа совершенно рассеяла все мои сомнения. Как-то пришла домой и легкомысленно, со смехом рассказала комичную на её взгляд историю. Так же на оживлённой улице, взлетая, голубь, один из многих в стае, мазнул её по лицу крылом.
Вскоре исходя из пережитого сделал вывод, что те, кто мне помогают далеко не всемогущие создания. Что они могут прийти на помощь только тогда, когда человек сам со всей искренностью пойдёт к ним навстречу. Соответственно и чудо возможно только с проявлением обоюдного желания, где человек выступает всего лишь проводником высшей силы, которая в свою очередь не может проявиться без него. Наверное, все те чудеса, что иногда встречаются нам в описаниях прошлого, имели место быть на самом деле. Просто чудотворцы могли создать ту обоюдную связь, о которой я рассказываю.
В начале февраля у нас внезапно в квартире расцвели необычайно фантастически красивыми бутонами цветы во всех цветочных горшках, которые Наталья давно перестала поливать. Чудесные ростки жизни на совершенно сухой почве. Многие знакомые и родственники приходили и смотрели на чудо, не веря своим глазам. Надо сказать, что все они цветут до сих пор, уже девять месяцев подряд и ни один лепесток не упал на подоконник, хотя Наталья по-прежнему лишь изредка поливает землю. В то же время небольшое декоративное дерево в довольно крупном горшке, что стоит у нас в обеденной зоне как-то незаметно поменяло листву. Старая листва частично опала, частично куда-то пропала, но вместо неё мы обнаружили новые листочки, мягкие, бархатистые и шелковые на ощупь.