… Глубокой ночью этого наполненного событиями волнующего дня все, абсолютно все вопросы были решены. Члены президиума и комиссий собрались в кабинете мэра, чтобы сообща подготовить и подписать Обращение к Народам и главам правительств СССР и Японии с просьбой согласиться с решением «Встречи у Моря». Моего тогдашнего состояния мне сейчас не передать нипочём — оно непередаваемо было…
В кабинет, где я, изнервничавшись, отпивался какой–то бурдою американского происхождения, и где получал ежеминутные сводки «с поля боя», начали просачиваться поздравляльщики — японцы и россияне, мои товарищи по когдатошней работе в Большой Науке, по ВАКу, по делам в Арктике…
Отключённый по моему настоянию телефон вдруг заверещал отчаянно… Я трубки не брал. Но кто–то из заполнивших кабинет автоматом приложил её к уху… — Вас! Очень срочно! —
— Господин Додин–сан! извините, пожаруйста, но… пожаруйста, извините!… Там… В вашей бывшей /?!/ государстве, извините пожалуйста… Эти… Извините… руководители… Украины, Белоруссии и вашей бывшей… Ельцин… — они развалили СССР!… Понятно?! СССР больше нет! Нет СССР! Понятно?… Это Найто! Найто это!…
— Спасибо, Найто–сан! Спасибо, дорогой Ясуо!…
— Додин–сан! Новость сообщил господин Хироши Имаи из Бонна! Он вас просил предупредить… Он посылает вам… соболезнование… Или как?!
— «Или как», Ясуо, «или как»… Сам посуди, Ясуо, тюрьма же развалилась! Главное–то в… той стране было — тюрьма!
А сам плачу. От обиды. Что вот так кончили с нею, как блатные в малине: скрутили втихаря на хате лесной, ласты за спину позагнули, и — из–под клифта — пером по горлу… Хотя, конечно, может он того стоит — СССР, под завязку упившийся кровью «граждан» своих? По мне, кроме Колымы, да ГУЛАГа от Чукотки до Воркуты, кроме ядерных гноищ — эти по Всеа России — ничего отвалившиеся народы не потеряли.
Так почему сердце, будто его — в кипяток? Из–за чего слёзы…? Слёзы потому что больно хоронить уверенность жителей Курил…;
… … . .
Позади пустые хлопоты на Кинг Джордж в Иерусалиме. Позади месса в Храме Гроба Господня, предварённая новым торгом с соплеменниками, отлично понимавшими, что от них требовалось, и полагавшими, конечно, что никуда новый оле от них не денется, падло, приползёт. И, «на блюдечке с золотой каёмочкой», поднесёт баксы.
Не поднёс.
И, через сутки, 3–го февраля, христиане закатили мессу!
Но только утром 7 декабря 1992 года окончились дёрганья за нервы, длившиеся одиннадцать месяцев по делу, выеденного яйца не стоившему: по–людски отпеть убитых Сталиным евреев. Что же, в Израиле не получилось, подозреваю, потому, что государство это… не еврейское оно вовсе. Вот, если бы душка-Гитлер их убил! О! Тогда их бы отпели, занесли–оприходовали в компенсационный реестр. А в СССР евреев не убивали! В СССР, слава Богу, евреи убивали сами. Да, что–то там такое было — с каким–то еврейским актёришкою. Если только это не провокация «правых».
…Утром 7 декабря, самолётом Ибуки, мы, — со–но–идасо Ивасаки Кобаяси, Масару Ибуки, Нина и я, в сопровождении трёх звёзд японской и мировой оперы, — молодых блистательных солистов — Накамару Мичие, певицы, Суванаи Акико, скрипачки, и Сайто Юкари, балерины, — летим в Киото. И там, в Храме Кийомидзжи—Кийомитсудера–дефа, или в «Большом Храме», буддийский архибишоп Морисада Окане совершает старинный ритуальный обряд отпевания Воинов—Героев; звучат фортепианные дуэты Моцарта и Рахманинова;;.
… Открытое крыло тысячелетия назад сложенной из лесин–великанов Кумирни… Вокруг — стеною — заснеженный лес на укрытых снегом отвесных скалах. И над этим сказочным великолепием Природы — скрипка… И голос. И, откуда–то из глубин веков, медленный танец–пантомима…