Отсюда смертность, за 10 лет превысившая рождаемость в 4 раза. Отсюда массовое бегство на материк в 80–х годах, закрытие перерабатывающих предприятий, безработица и повальная нищета. Ловушка. Уехать невозможно — ни: денег на билеты, ни транспорта. Да и податься некуда: никого никто нигде не ждёт. Рыбы наловить, чтобы с голоду не сдохнуть, невозможно: забыли, когда последний раз завезли горючку. И вымирает народ, брошенный своим–не своим государством на произвол судьбы. Сходит с ума, лишенный права добыть пищу, — которой переполнено море вокруг, — пользоваться газом и электричеством, — когда из недр бьют гейзеры кипящей воды и прёт природный газ. Руки на себя накладывает, убеждаясь в полнейшей безысходности. В умопомрачении, — забыв, на каком свете живёт и кто им правит, — просит слёзно соседей–японцев забрать его под свою власть — с островами ли, или без них, — спасти. Спасают: везут еду, медикаменты. Москва этому не противится. Ей нынче не до «каких–то» островитян, как чуть позже, не до 26–и миллионов русских, из–за развала советской коммуналки оказавшихся в Катакомбах межнациональных разборок.
Выходит, нет силы в России, которая сумела бы решить все проблемы южных Курил, или, хотя бы, урезонить власть и сговориться с японцами о судьбе русских людей без риска навлечь на себя праведный гнев патриотов?
Есть, конечно.
В России, как в Греции, всё есть.
Только силы те не тем заняты. И вместо того, чтобы заняться сортирами, заняты отысканиями национальных идей. Потому, вместо того, чтобы находить пути спасения людей от чиновничьего произвола и азиатского зверства, загоняют народ в очередную смуту…
Все абсолютно, кроме дебилов и патриотов «по–русски»', убеждены: Сибири не удержать! Уже сегодня, тихой сапой, наши соседи начали систематическую оккупацию Дальнего Востока. Напор этот, увы, неостановим — с миллиардной державой, с народом, вооруженным термоядом, не повоюешь. Ещё когда дружба народов набирала силу, и Россия на смерть стояла на исчезнувшем чуть позже Даманском острове на Амуре, шутка–страшилка ходила: а что будет, если китайцы начнут сдаваться в плен? Скажем, по сто тысяч в день, — с детьми, со стариками… Стрелять в них?
«Шутка» до верхов дошла кошмаром. Сколько миллиардов вколочено было в строительство «электрических заграждений», в минирование десятков тысяч километров приграничных полос. В том числе, минирование ядерное. Ну и что? А то, что они уже заполняют вакуум российских территорий. Явочным порядком. Свято место пусто не бывает. Накрыть их тем же ракетно–ядерным: залпом? Ха! Тогда нас–то — точно — не останется. Сколько останется их — то уже не наши будут проблемы…
Сегодня муссируется предложение: — не продать ли нам, — если успеем, конечно /уж больно системно и быстро действуют наши соседи/, — Сибирь от Енисея аж до Тихого океана американцам? Говорят, за хорошую цену — 350 миллиардов зелёным. Ведь к тому идёт, что бесплатно отдадим…;
И все абсолютно меры, которые измышлены будут, чтобы того не произошло, они лишь ускорят процесс потерь. Так, может, острова злосчастные, на которых народ русский вымирает, спасём, отдав их хоть бы и в аренду лет на 99 их же хозяевам? Спасти–то есть кому, если подумать.
А я давно думаю. Полагаю — придумал.
… О Курилах я никогда, не забывал. И думал о судьбе их насельников с того часа, когда, — после множества, командировок на острова, — увидел однажды, до чего власть довела этих доверившихся ей русских людей;. Уже тогда пришла мне в голову мысль об обращении к остаткам чудом уцелевшего российского дворянства… О дворянстве японском? Такой дикости мысль посетить меня не могла. Я — и Япония! Тогда я не знал, что одно лишь имя моей матери раскрыло бы мне двери в удивительную страну! Но фантазировать я себе не запрещал.
… Понимаете, — обращался я к гипотетическому японскому собеседнику, который несомненно существует, и которого я, верно, встречу, — идея механизма решения проблемы Южных Курил проста: — непосредственная договорённость на уровне русской и японской элит — их дворянств. С вами — просто: вы существуете, вы совершенствуетесь более тысячи лет. Не то у нас. У нас, в России дворянство уничтожено было переворотом 1917года. И вот, чудом выжившие его потомки, на волне «перестройки» и последующих событий, вдруг почувствовали сперва слабость уничтожившего их родителей режима, а потом и утерю им инициативы. И решили восстановить институт национальной аристократии заново. Сорганизовались. Собрались. Произвели нечто подобное перекличке. Подсчитали потери…