Группа с магнитофоном слишком развеселилась, и Линн поспешила в кладовку успокоить учеников. Там она задержалась, одобрительно выслушав часть их работы. Когда она снова вернулась в класс, то увидела, что инспектор покинул свое место и беседует с группой, читающей учебник. Он задавал вопросы, просматривая страницы и изучая заметки мальчиков. Линн надеялась, что он скоро уйдет, но он остался до конца занятия. Еще ни один урок не казался ей таким долгим.
— Итак, мальчики, — повысила она голос, пытаясь перекричать раздавшийся звонок, — верните мебель на прежние места, тихо соберите книги и можете быть свободны.
Когда последний мальчик вышел из класса, Линн, опустив глаза, в напряженном ожидании замерла возле учительского стола. «Почему он не уходит?» — взволнованно задавалась она вопросом.
Инспектор медленно направился к двери, задержался у учительского стола, словно собираясь заговорить, передумал, поблагодарил ее и вышел.
Линн рухнула на стул. На протяжении всего занятия нервы ее были на пределе — что подумает инспектор? Страх парализовал все ее мысли и действия. Но теперь, после его ухода, она была уверена, что напрасно беспокоилась. Класс не подвел ее. Мальчики вели себя, как всегда, хорошо. Проверка закончена, тревога позади. Он больше не придет.
Утренние занятия наконец подошли к концу. Линн заперла за собой дверь классной комнаты и по дороге на завтрак в столовую догнала Кена и Мэри.
— Ну, как прошла проверка? — спросил Кен, когда они миновали коридор и спустились по лестнице.
— Лучше, чем думала, — сказала ему Линн. — Мальчики вели себя выше всяких похвал…
— Потому что любят тебя, — коротко вставил Кен.
— …А инспектор вообще никак не отреагировал.
— Он говорил с тобой после урока? — спросила Мэри.
— Нет. А должен был?
— Обычно они говорят. — Мэри казалась озадаченной. — Спрашивают насчет программ и так далее. Но не волнуйся, видимо, он получил всю нужную информацию.
Линн обеспокоилась, но пожала плечами, сделав вид, что ей безразлично мнение инспектора о ее методах обучения. Она взяла с буфетной стойки поднос и села за один столик с Кеном и Мэри.
Они принялись за еду, болтая о пустяках. Вдруг Кен воскликнул:
— О, смотрите, кто пожаловал! Герои дня и с ними, конечно, господин директор.
— Кудахчет, словно курица вокруг цыплят, — пренебрежительно заметила Линн. — Как он трясется над своими драгоценными инспекторами! И даже позвал официантку, чтобы она их обслужила.
— А это и есть твой любимчик? — шепнул Кен. — Тот высокий пижон? У него ушки на макушке, птичка, поэтому веди себя прилично.
— От одного взгляда на него у меня пропал аппетит! — простонала Линн.
Мэри незаметно наблюдала за мистером Йорком из своего угла.
— По-моему, он недурен. Приятная внешность, хорошо одет — что тебе еще надо? — Она задумчиво изучала его. — Моего возраста — за тридцать. Слишком молод для школьного инспектора.
— Знаешь, Линн, — через некоторое время заметил Кен, — парень не спускает с тебя глаз. Ты что, загипнотизировала его? Он смотрит на тебя с тех пор, как вошел.
— В самом деле? Покажем ему, на что нужно смотреть, Кен? — Она наклонилась и заглянула ему в лицо, восторженно округлив глаза.
Кен усмехнулся:
— Если ты будешь так смотреть на меня, я опозорюсь и поцелую тебя при всех.
— Правда, Кен? — Линн шаловливо потянулась к нему губами.
— Перестань, Линн. — Он явно забеспокоился, и даже Мэри, казалось, встревожило ее провокационное поведение.
Через пару минут Кен сказал:
— Надо же, сработало. Он сосредоточился на завтраке и коллегах. Пошли. Все закончили? Назад на галеры.
Они отодвинули стулья и направились к двери. Линн пошла в обход, чтобы не проходить мимо стола инспекторов, но тут ее заметил директор школы и подозвал.
«О нет, — перепугалась она, — за что такое наказание?»
— Ах, мисс Хьюлетт. — Директор школы повернулся к сидящим за столом и представил ее. — Это, джентльмены, мисс Хьюлетт, ответственная за английский сектор вместо заболевшего мистера Блэкема, начальника кафедры. Полагаю, вы уже познакомились с мистером Кристофером Йорком.
Упомянутый джентльмен, не поднимая глаз, кивнул.
— А это его коллеги. — Мистер Пенстоун пошел по кругу, называя их имена. — Мисс Хьюлетт, вам, без сомнения, интересно, почему я позвал вас. Зайдите ко мне в кабинет в четверть третьего вместе с главами других кафедр, инспектируемых на этой неделе. Джентльмены просили устроить им экскурсию по школе. Надеюсь, вы сможете освободить остаток дня?
Разумеется, Линн пришлось согласиться, и она даже сумела выразить воодушевление по поводу возложенной на нее миссии. Директор школы просиял, его тонкое лицо вспыхнуло, очки соскользнули на кончик носа, и он вежливым взмахом руки отпустил ее. Оставив их, Линн пожалела, что придется потратить драгоценное время на прогулку по школе с шайкой зарвавшихся школьных инспекторов, среди которых непременно будет хмурый мистер Йорк.
Мэри была свободна и пришла в класс в назначенное время, чтобы подменить Линн.
— Мне жаль, что исполняющей обязанности начальника кафедры назначили меня, а не тебя, Мэри, — сказала Линн.
— У меня нет диплома с отличием, дорогуша, — ответила Мэри сдержанно, но добродушно, — только проходной балл. Они думают, что без этого я не справлюсь.
В раздевалке Линн подкрасилась, провела расческой по волосам и посмотрела на свое отражение в зеркале. Результат она оценила на «пятерку». «Однако это кислое выражение лица портит эффект, — подумала она и изобразила приветливую улыбку. — Уже лучше. Надо почаще улыбаться всем, кроме мистера Йорка».
С этой мыслью Линн постучала в дверь кабинета директора школы и вошла. Все уже собрались, и она тут же оказалась под обстрелом четырнадцати пар мужских глаз: Линн была единственной женщиной в этом благородном обществе. Ей сразу же захотелось развернуться и убежать. Однако все, казалось, были рады ей (за одним исключением, насколько она заметила), а какой-то галантный джентльмен в очках даже заявил, что присутствие очаровательной молодой леди добавит изюминку официальной экскурсии.
Мистер Пенстоун рассмеялся вместе со всеми и поприветствовал ее.
— Теперь, джентльмены и леди, — он поклонился Линн, — когда мы все собрались, можно начинать. — Он повернулся к инспектору по английской словесности: — Мистер Йорк, мисс Хьюлетт в вашем распоряжении.
С легкой насмешливой улыбкой тот посмотрел на Линн и направился к ней.
— Идемте, — проговорил он, все еще улыбаясь, и открыл перед ней дверь.
Они шагали по коридору в полной тишине. Чувствуя отчаяние, Линн проклинала судьбу и заодно мистера Пенстоуна за то, что ей навязали в спутники такого неразговорчивого субъекта. О чем с ним говорить — о погоде? При мысли об этом она чуть было не прыснула и испугалась, что у нее начинается истерика. Она взволнованно обернулась и с облегчением увидела, что к ним со своей группой инспекторов медленно приближается Дон Уилкинс, начальник кафедры иностранных языков. «Быстрее, мистер Уилкинс, спасите же меня от этого монстра!» — мысленно подбадривала она его.
— Вы давно работаете в этой школе, мисс Хьюлетт? — услышала Линн голос Йорка.
— Почти восемнадцать месяцев.
— Значит, учитывая год стажировки… — Он сделал паузу, и Линн кивнула. — Вам сейчас, простите мне эту бестактность, двадцать три?
«Какое ему дело до моего возраста?» — сердито подумала девушка, но все же сухо ответила:
— Только что исполнилось двадцать четыре.
Похоже, ее раздражение слегка удивило инспектора.
— Простите еще раз. У леди не спрашивают о возрасте.
Линн вскипела, но к этому времени они уже подходили ко входу в актовый зал, и у нее не было времени придумать какой-нибудь сокрушительный ответ, чтобы поставить на место этого наглого субъекта.
Их уже догнали остальные экскурсанты, Линн толкнула стеклянную вращающуюся дверь актового зала, и маленькая группа последовала за ней. Все собрались возле школьной «доски почета», и Линн рассказала о происхождении развешанных на стене огромных, мрачных и очень древних портретов бывших директоров школы и известных попечителей и меценатов, которыми так гордилось учебное заведение.